Макропод шел рядом, на ходу поправляя свой щегольский красный костюмчик с голубыми полосками. Проходя мимо преследователей, он безбоязненно показал язык.

– Ну, Макроподище!.. – опять погрозил ему Полосатик. – Ты еще получишь свое! Только, что это он орал? Про сегодня? Турнир ведь в субботу, в канун Дня Весеннего Солнца.

– Пара минут еще есть. Давайте до тумбы с афишами добежим! – предложил Затычка.

К их великой досаде на большой, яркой афише красными буквами было написано:

Заключительное состязание

Бойцов Бетта Спленденс

Большого Турнира

Состоится в четверг!

Начало в 10 часов утра!

Турнир перенесен

В связи с отбытием паломников

На празднество в Аквилон!

СПЕШИТЕ! СПЕШИТЕ! СПЕШИТЕ!

– Ну вот, сели в лужу… – уныло сказал Полосатик. – Теперь мы не увидим Забияку, уроки ведь… Финал пропустим… Эх!..

– Ничего не пропустим! – взъерошенный от страшной несправедливости Шустрик пинал все попадающиеся на пути камушки. – Отсидим пару уроков и смоемся. Как раз госпожа Колиза географию вести будет. Она и не заметит сослепу, что нас нет. А на историю придем.

Повеселевшие от такой замечательной идеи друзья прибавили ходу и успели в класс как раз к звонку.

По пути на свое место Полосатик что то сунул на стул Макропода.

А когда Учитель сказал:

– Здравствуйте, дети! Садитесь! – и стоявший класс опустился на свои места, раздался дикий визг.

Макропод, как ужаленный, подскочил со стула, выдирая из бархатных штанов колючку.

Отомщенные данюшки ехидно посмеивались ему в спину, а Макропод грозил им из под левой руки кулаком.

* * *

На первом уроке писали сочинение “Наш Город”.

Сначала Шустрик бойко настрочил пол листа, но потом литературный пыл иссяк, и карандаш надолго застыл в его кулаке. Отчаянно думая, что бы еще написать, Шустрик уставился в окно, рассматривая давно знакомый Школьный Проулок.

В Проулке было пустынно: в Городе хватало улиц и пошире, и поровнее мостовой. Правда, через него можно было очень быстро попасть к Восточным Воротам, но рядом тянулась Торговая Улица со множеством лавок и лавчонок, которая упиралась в те же Ворота, а идти по ней было удобней и интересней.

Обычно по Школьному Проулку бегали только ученики, поэтому Шустрик немного удивился, когда увидел, как по мостовой быстро идет закутанный в плащ человек. Проходя мимо школы, человек в плаще на секунду приподнял низко опущенную голову и взглянул на большие часы, висевшие над входом.

– Да это же господин Казуар, младший брат Короля! – узнал неприятное, с выпученными глазами, лобастое лицо Шустрик. – И чего он в нашем проулке забыл?

Господин Казуар скрылся за углом, и Шустрик опять принялся писать неподатливое сочинение.

Брат Короля шел в сторону Восточных Ворот, изо всех сил стараясь остаться незамеченным.

Сгорбившись и натянув капюшон почти до подбородка, он прошмыгнул мимо Привратной Стражи, которая лениво рассматривала спешащий в Город и из Города народ.

Очутившись за стенами Акватики, Казуар некоторое время шел по оживленному Нахоженному Тракту, а потом свернул на неприметную тропинку.

Эта извилистая тропка вывела его к опушке Палого Бора – юго западной оконечности Непролазных Чащоб.

Младшему брату Короля давно перевалило за тридцать, но в лесу он почти не бывал. Озираясь по сторонам, Казуар черепашьими шажками потрусил по уходящей вглубь леса тропинке, судорожно сжимая изысканную рукоять кинжала, висевшего в ножнах на поясе. Ему было очень страшно.

В Бору его уже ждали два разбойного вида оборванца. Брат Короля что то прошептал старшему на ухо и чуть не бегом кинулся обратно в Город.