— Я рада тебя видеть.

— Я тоже. Какими судьбами?

— Я приехала по делам. У меня здесь несколько встреч, и потом, завтра я читаю лекцию в Миргородском университете.

— Вот как? — удивилась я. — И о чём же лекция?

— О гербологии.

— Любопытно.

— А тебя какой ветер занёс в Миргород?

— Мы с друзьями…путешествуем, — сказала я.

— По-прежнему? — усмехнулась она.

— Не совсем, — уклончиво ответила я. — Можно сказать, что у нас тоже дела.

— Ну, добро, добро, — покивала Гелла, не считая нужным вмешиваться не в своё дело.

— Заходи к нам, когда устроишься, поболтаем, — предложила я.

— Хорошо, немного передохну и зайду, — согласилась она. — Подустала с дороги. В мои годы все эти переезды даются не так легко, как прежде.

— Не наговаривай на себя, — хмыкнула я. — Твои годы не так уж велики.

— Спорный вопрос, — отозвалась она. — Уж тебя-то я постарше. А образ жизни вела, прямо скажем, не слишком щадящий здоровье.

Мы вместе поднялись на второй этаж и, снова договорившись позднее встретиться, разошлись по своим комнатам.

— Она тоже ведьма, да? — спросила Дара, усаживаясь на кровать.

— Определила? Молодец, — улыбнулась я.

— Да чего там молодец, — махнула рукой девочка. — Сразу видно, только дурак не поймёт. Волосы рыжие, движения кошачьи, глаза тёмно-синие, почти чёрные…Кстати, а глаза у ведьм от рождения особенные, или потом меняются?

— Не знаю, лично у меня поменялись. Были карие, а стали зелёные. Может, у кого-то и от рождения. Да, ты права, всё-таки наша порода бросается в глаза. В толпе не затеряешься, — сказала я не без гордости. — А Гелла — она моя старая знакомая. Очень сильная ведьма была, уж не знаю, как сейчас. Её ещё называли Грозная Наездница.

— Это почему? Она много на лошадях ездила?

— Не на лошадях. Когда-то она много времени проводила в обществе драконов. Разговаривала с ними, принимала участие в каких-то их интригах. Драконы — они большие мастера на интриги…Ну, и летать на них ей тоже доводилось. А это большая редкость, чтобы дракон позволил человеку сесть себе на спину. Вот её так и прозвали.

— А чем она сейчас занимается?

— Не знаю. Я её, должно быть, лет шесть не видела. Наверное, остепенилась, зажила поспокойнее. Лекции вон читает. Да вот, придёт и сама всё расскажет. Только ты смотри, держи рот на замке. То есть болтай, сколько душе угодно — про деревню, про тётю, про то, как тебе магией заниматься нравится (или не нравится). А вот про всю нашу историю — молчок. Тут надо быть осторожнее.

— Ну конечно не скажу. Что я, дура, что ли, сама не понимаю?

— Вот все у тебя то дуры, то дураки, — упрекнула я. — Надо бы всё-таки заняться твоим воспитанием.

— Ну ничего себе, это вы так в роль моей матери вошли?

— Не дерзи. Я бы тебя точно повоспитывала. Беда только в том, что не люблю это занятие. Терпеть не могу, когда меня учат жить. Поэтому и других учить не хочу. Только ты такое довольное лицо-то не делай, а то так и руки чешутся отступить от правила.

— Между прочим, насчёт мамы. Вернее, университета. Ну, то есть, тогда, когда мы там были… В общем, там во дворе был один мальчик, который как-то странно на меня смотрел. Ты не заметила?

— Нет, не заметила, — призналась я.