|
Любое дело у него горит... синим пламенем. Да и мы с Олегом заплатим сразу после дождика в четверг, когда рак свистнет и зацветет сухая верба! Гольш посматривал, покряхтывал, сказал с недоумением: - Боги вам дали звериную силу, но странное веселье. Под его испытующим взглядом все трое мрачнели, опускали головы. Олег шумно вздохнул, поднялся и ушел. Дверь уже висела на плотно подогнанных петлях, никто вроде бы не вышибал, не вламывался. Мрак повозился, устраивая обожженное тело, но старый маг не отводил взора, роется в мыслях, будто в кишках. - Батя, - сказал Мрак с неудовольствием, - мы - смертники. Живем после отпущенного срока. Потому жизнями не дорожим. - Почему? - Человеку нельзя без родины, знаешь. Так завещано Поконом, так есть и так пребудет. Мы уже умирали, когда вылезли из Леса в бескрайнюю Степь: с каждым шагом отдалялись от родины!.. Степь, правда, оказалась не пуста - люди, звери. Но чужие люди, чужие звери. А наш Таргитай, у него царя в голове недостает, вдруг предложил считать их не чужими, а... своими. Мол, вообразим себе, что это тоже наша деревня, только очень большая. Таргитай у нас вообще... вроде бы по земле ходит, а голова в облаках. Сказанул дурость, но что нам оставалось? Попробовали думать по- дурацки, сразу полегчало. Будто и наши души не лишние на свете!.. Правда, тогда не знали, что придется взять к сердцу и беды Большой Деревни. Гольш покачал головой. Варвары изумлены, насколько мир велик, но еще не знают, насколько огромен в самом деле. Нельзя всех считать своим народом, нельзя заступаться за всех сразу, а все беды брать к сердцу. Такое человеку не выдержать. - Понятно... Когда приперт к стене, а нож у горла, что еще остается? - Да. И так тошно, а ежели смолчать о кривых, как у степняка, ногах Олега, то остается только головой о стену. Олег как раз вошел в помещение, нес два пучка сухой травы, наклонился, с удивлением глядя на свои ноги, хрястнулся головой о стену. Мрак гулко захохотал, улыбнулся и добрый Таргитай. Гольш морщился: шутки варваров слишком просты, но даже их волхв засмеялся - недалеко ушел, как учить такого магии? - Научить можно не всякого, - сказал он размеренно. - Вон у золотоволосого волхва за пазухой дудочка. Проще ее нет на свете, но всякий ли на ней сыграет? Мрак перебил: - А наш великий волхв Боромир говаривал, что ежели зайца бить, косой весь лес спалит!.. Ежели бить Олега, то и его можно как зайца... Гольш усмехнулся. - Считай, что первое испытание уже прошли. Только лодырям и дурням, а вы на них смахиваете здорово, кажется, что магом надо родиться. На самом деле магия - тяжелый труд, а трудиться никто не любит. - Есть, кто любит, - покачал головой Мрак. - Таргитаю только дай приложить к чему-нибудь руки. Гольш кивнул, уже догадывался, что варвары так шутят. - Все-таки даже охотником становится не каждый, верно? Хорошим охотником. Но обучиться охотиться может каждый. Если не на львов, то хотя бы на зайцев, улиток, а то и вовсе на грибы. - Это мы, - сказал Мрак уверенно. - Это про нас! Только нам искать справедливость для всего людства! - Справедливость? Вы еще надеетесь встретить? - Ну, мы прошли так мало... - Боги создали мир таким. Олег осторожно вклинился в разговор: - Боромир рек, что боги погодя ужаснулись содеянному. Гольш подошел к окошку, выглянул. |
