Я рассчитывать могла бы на места получше этих, на подворья и пошире, на покои попросторней, на супруга и получше, на героя и покраше. Мне же увалень достался, навязался недотепа: статью ворону подобен, длинным носом схож с вороной, ртом своим похож на волка, на медведя — всем обличьем.

Вот и все упоминания о злых духах. Я и не надеялся найти в «Калевале» совет по кормлению троллей, но четырехстопный хорей меня очень увлек. Еще о тролле поет Вяйнямейнен в сопровождении кантеле:

Не было такой зверюшки среди всех четвероногих, среди скачущих по лесу, чтобы слушать не явилась, не пришла дивиться чуду. Белки быстрые примчались, с ветки прыгая на ветку, горностаи прибежали, примостились на ограде. Лоси по борам скакали, в рощах радовались рыси. Волк проснулся на болоте, леший вылез из-за камня, встал медведь на боровике, вышел из берлоги хвойной, из елового жилища.

Пожалуй, хватит с меня «Калевалы». Я нахожу сведения в разных других источниках: в биологии, мифологии, в сказках и легендах. Сотни, если не тысячи упоминаний. Но ничего конкретного. Искать надо где-то в другом месте.

Я уже несколько раз выходил из дому, а по возвращении каждый раз видел, что зверь лежит на кровати, не меняя позы. Видимо, у него нет сил даже приподнять голову.

УРЬЕ КОККО. ПЕССИ И ИЛЛЮ. 1944

«Ах», — сказала лампочка и с удивлением посмотрела вниз. Она увидела там крошечное человекообразное существо, покрытое густой коричневой шерстью. На ушах торчат кисточки, как у белки, хвостик маленький и веселый, как у зайца. Радостными дружелюбными глазами зверек глядит вверх на лампочку. Глаза, правда, кажутся слишком маленькими, но, может быть, виной тому чересчур крупный нос и такой же большой рот, который растягивается в радостной улыбке, обнажая ряд белых, как бусины красивых зубов. Руки и ноги тоже велики несоразмерно телу, а шерсть спутанная, с макушки на затылок свешиваются длинные пряди. Ясно, что это существо — проснувшийся после зимней спячки маленький лесной тролль, он, скорее всего, не имеет ничего общего с теми большими хищными животными, которые летом рыщут в поисках добычи по скалам Лапландии (а если он и родственник им, то, во всяком случае, очень дальний). Гораздо больше он напоминает гнома — маленькое и дружелюбное сказочное существо.

АНГЕЛ

Откладываю детскую книжку в читальном зале библиотеки. Судя по иллюстрациям, Урье Кокко никогда не видел настоящего тролля даже на фотографии. Но это не удивительно. Передо мной на столе — стопка книг, раскрытых на слове ТРОЛЛЬ, и я уже знаю, что встречи с троллями случались крайне редко, а фотографии их делались еще реже, пока в 70-е годы в моду не вошли папарацци, скрытые камеры и неделями подкарауливающие свою жертву фотографы. На троллей в прежние времена не охотились, поскольку их мясо несъедобно и отвратительно пахнет. Шкуру тролля можно было продать, в осенние периоды русские пытались ставить на этого зверя капканы, но выгоды не получали. Тролли попадались в капкан очень редко, а охотиться на них с ружьями было почти невозможно, поскольку они передвигались только по ночам и притом с удивительной скоростью. Для охоты на них пытались использовать собак, но результаты были неутешительны: преследователи либо сбивались с пути, либо попадались в лапы к троллям, которые раздирали собак на части со страстностью камикадзе. Сравнимая по темпераменту с бультерьером, облагороженная в России гончая, которую натаскивали на троллей, — это разновидность карельской медвежьей собаки, имеющая, по слухам, примесь волчьей крови. Говорят, что настоящее название этой собаки — ладожская мстительница, прости господи. Для охоты ее уже очень давно не используют.

Искать тролля в зимней пещере, чтобы обложить, как медведя, тоже было бессмысленно, потому что тролль выбирает для зимовки неприступные скалы, в которых трудно обнаружить хотя бы щель, через которую проходит воздух.