— Не хочу оказаться в горах Иранистана совершенно голым, — проговорил киммериец. — Кто знает, может быть, трон этой страны еще не занят?.. Я должен войти в столицу, как подобает правителю, а не бродячему фигляру.

— А мой взгляд, без одежды ты выглядишь гораздо привлекательнее, — рассмеялась волшебница.

— Советую и тебе прикрыть наготу, — вымолвил северянин. — Не удивлюсь, если сейчас придет Тарих. Он очень печется о твоем нравственном облике. Королева Фессалии должна быть чиста и непорочна.

— Я женщина, — с грустью заметила Селена. — Мне всего двадцать пять лет. Красивые мужчины будоражат мою плоть… Скорбеть всю оставшуюся жизнь об Эдрике глупо. Я так часто нуждаюсь в ласке и участии…

Варвар приблизился к волшебнице, сел на край постели и обнял женщину за плечи. По щекам королевы текли слезы.

— Не надо плакать, — постарался успокоить ее киммериец. — Вдруг мы еще увидимся?

— Через сколько лет? — всхлипывая, проговорила Селена. — Через пять? Десять? Двадцать? А, может, боги никогда не дадут нам второго шанса… Я люблю тебя, Конан. Безумно люблю. Расставание разрывает мне сердце. Но я не смогу ждать вечно…

— Понимаю, — тяжело вздохнув, сказал северянин. — Мы не можем требовать друг от друга клятвы верности. У каждого из нас своя жизнь. А потому, предлагаю заключить сделку.

— Какую? — королева слегка отстранилась от варвара.

— Ты спишь с кем угодно, но не выходишь замуж, — произнес Конан. — Я тоже обещаю не жениться. Если лучезарный Митра смилуется над нами и позволит соединиться навечно, препятствий не будет…

— Хитрец, — ласково улыбнулась волшебница. — Ты ведь не пропускаешь ни одной женщины, кроме тех, кто удрал на самую верхушку дерева… А когда станешь королем, то обязательно заведешь десятки наложниц. А я ведь ревнива.

— Я помню это, — рассмеялся киммериец, — а потому, мы в равных условиях. Вокруг тебя блестящие рыцари, и каждый почтет за честь разделить ложе со своей госпожой.

— В Фессалии распутство не поощряется, — возразила Селена.

— Не бывает правил без исключений, — проговорил северянин. — Красивая женщина редко остается в одиночестве. Народ тебя поймет.

— Пусть будет по-твоему. Я согласна, — вымолвила королева. — Тем более что другого выхода все равно нет. Я получила надежду на счастье и вновь потеряла ее… Как обидно!

Волшебница припала к груди варвара. Было просто заключить сделку на словах и трудно принять ее условия в душе. Сейчас Селена терзалась сомнениями: сказать Конану о Кристане или нет? Как поступит киммериец, узнав о сыне? Часто наемник ведет себя совершенно непредсказуемо — в этом и его сила, и его слабость. Наверняка такая новость обрадует варвара, но в то же время создаст северянину немало трудностей в будущем.

И все-таки женское самолюбие перевесило осторожность.

— Конан, — начала королева, — я хочу тебе сказать…

В дверь раздался тихий стук.

— Кто там? — нервно спросила волшебница.

— Госпожа, вы проснулись? — донесся голос служанки. — Прошу прощения, Ваше Величество, но к вам настойчиво просится валвилец.

— Ивон, — догадалась Селена. — Фессалийцы никогда не позволят себе потревожить королеву в спальне…

Киммериец утвердительно кивнул.

— Пусть немого подождет, — вымолвила женщина.