Раздавленная и униженная, Пегги медленно побрела по декоративно выложенной дорожке к своему грузовичку. Ей не дали никакой возможности объяснить, почему она рассчитывала получить подряд на многочисленные мелкие работы. Если бы она высказалась по существу проекта, телезрители конечно бы поняли суть проблемы и счет был бы не в пользу Даррелла. Да что толку? Он обольстил телевизионную Труппу так же, как наверняка привлечет на свою сторону всех, кто увидит интервью.

В мрачном раздумье Пегги добралась до грузовика и открыла дверцу. И тут сильные, теплые руки схватили ее за плечи и развернули на сто восемьдесят градусов. Она опять увидела горящие синим огнем глаза.

— Оставьте меня в покое! — задохнулась от негодования Пегги, пытаясь вырваться.

Но Диггори сильнее сжал ее хрупкие плечи.

— Вы что?! Не слышите?! — пронзительно закричала она. — Немедленно отпустите меня!

— Отпущу. Непременно. Но прежде мы побеседуем.

— Разговаривать с вами? — не поверила Пегги, гневно сверкая зелеными глазами. — О чем можно толковать после вашего спектакля?!

Он пожал плечами.

— Я сделал то, что нужно. Вы это заслужили.

— Вы уничтожили меня!

— Да, но вы начали действовать мне на нервы.

— Ах вот как?! Тем, что отстаивала права? Свои и чужие? Боролась за справедливость?

— Справедливость просто улица с двусторонним движением, моя дорогая. — Уверенный голос Диггори усиливал резкость его слов. — Прежде чем поднимать вой в средствах массовой информации, вы должны были обратиться ко мне.

— Да, если бы я надеялась, что дискуссия принесет хоть какую-то пользу! Все вы, магнаты, одинаковы! Способны только брать, брать и брать, никогда ничего не отдавая!

Краска гнева придала и без того суровым чертам Даррелла поистине грозное выражение.

— А у вас, кажется, вошло в привычку делать безответственные заявления, мисс Мейсон! — с издевкой сказал он. — Известно ли вам, что большинство материалов, из которых возводятся дома, местного производства? Везде, где возможно, трудились ваши строители, а мои рабочие, инженеры и архитекторы снимали здесь квартиры и дома либо останавливались в мотелях. Они покупали в поселке продукты, одежду, горючее, подарки, тратили деньги на кино, другие развлечения. Плюс муниципальный и земельный налоги, налоги на продажу и содержание дорог — и, думаю, вы согласитесь, мисс Мейсон, что в целом Кортен Неплохо поживился за наш счет. Даже очень неплохо, — самодовольно повторил он, давая понять, что ждет от Пегги извинений.

Но Пегги не собиралась объясняться. Если кто-то и выиграл, то только не она и не ее коллеги. Да, она получала заказы, но их нельзя даже сравнить с той работой, которую раньше выполняла она.

— Очень жаль, что ваша благотворительность не затронула нас, дизайнеров, — процедила она, испепеляя его взглядом.

Ах вот значит как! Вместо прощения — колкость! У Диггори буквально руки зачесались, чтобы хорошенько встряхнуть ее, но он только сильнее впился в ее плечи.

— В самом деле, какая жалость, — со зловещей вкрадчивостью произнес он и, не ослабляя хватки, медленно провел ладонями вдоль ее оголенных рук.

Кровь горячо запульсировала в ее жилах, однако Пегги захлебнулась от ярости. Она попыталась вырваться, но он крепко сжимал ее запястья. Вдруг он рывком притянул ее к себе. Неожиданное прикосновение к его телу вызвало у нее странный трепет, будто по коже пробежал озноб. Диг наклонился, словно собираясь ее поцеловать, и сердце Пегги бешено забилось.

— Оставь свои демарши, Пегги Мейсон, — неожиданно мягко проговорил он, отпуская ее. — Довольно публичных выступлений! Займись делом и не мешай другим.