— Я подумал, что ты заснула.

— Нет. Куда ты ездил?

— За покупками.

— Но ты купил провизию вчера.

— Я ездил не за этим.

— А зачем?

Он со смущенным видом вошел в комнату. Руки его оттягивали многочисленные свертки. Один за другим он сложил их на кровать.

— Что это? — удивилась Мэгги.

— Подарки.

— Подарки? По какому случаю?

— Открой и увидишь.

Мэгги чувствовала себя, как ребенок на Рождество. Она раскрыла самую большую коробку и обнаружила нежно-голубое детское одеяльце.

— Ястреб…

— Я посоветовался с Вероникой, и она дала мне список всего, что следует купить, — объяснил он.

Мэгги почувствовала, как слезы застилают ей глаза. Она потянулась ко второму пакету. Там оказалось семь распашонок. В других коробках она нашла пеленки, пинетки, кофточки и даже крошечные пижамы.

— Ну как, ты довольна?

— Да. Это из тех денег, что ты выручил за фото?

Ястреб утвердительно кивнул и указал на последний пакет, тщательно завернутый в бумагу и перевязанный красивыми лентами:

— Ты забыла еще один пакет.

Мэгги распаковала его, и слезы брызнули из глаз. Там лежала ночная рубашка из легкого черного шелка.

— Тебе не нравится? — ее слезы поставили его в тупик. Продавщица уверяла его, что трудно найти лучший подарок для женщины. По-видимому, она ошибалась.

— Мне очень нравится, — ответила Мэгги, удерживая слезы. — И я люблю тебя.

—Есть еще один подарок, — сказал Ястреб и вышел в коридор.

Когда он вернулся, то нес в руках люльку, очень похожую на ту, что они вынуждены были оставить в прошлом.

— О, Ястреб, — прошептала Мэгги. Никогда она не любила мужа так, как в это мгновение. Мэгги взволнованно сжала руки. Ястреб приблизился к ней.

Поставив люльку у кровати, он обнял жену и крепко прижал ее к себе.

— Ах, Мэгги, — тихо прошептал он, — не надо плакать.

— Никак не могу. Мне так нравилась та колыбель, что ты смастерил в лагере, и вот ты сделал другую.

— Должен же мой ребенок где-то спать, — сказал он, пытаясь разрядить напряжение.

— Порой мне кажется, что ты так далеко от меня. Я чувствую твою грусть. Если бы ты женился на девушке из своего племени, тебе не пришлось бы страдать.

—Ш-ш-ш, — он закрыл ей ладонью рот. — Я не хочу другую, Мэгги. Я хочу тебя. Ты — мой народ.

— Но ты несчастлив здесь. Я чувствую это.

— Мэг-ги, я там, где сам хочу быть.

— Но ты несчастлив здесь.

Ястреб не стал больше спорить. Да, это правда. Он не мог быть счастлив без смысла жизни, без цели. Забота о Мэгги не затрудняла его. Ему нравилось ухаживать за нею. Она была его женщиной, его женой, матерью его сына. Ястреб жил для нее и готов был умереть за нее. Но Мэгги скоро совсем оправится, встанет на ноги и не будет больше нуждаться в его опеке. Чем тогда он заполнит свои дни?

Той ночью Ястреб, держа Мэгги в своих объятиях, прислушивался к ее ровному дыханию во сне. Его мучила и сводила с ума ее близость. С хриплым стоном он закрыл глаза, стремясь к Мэгги всем своим существом, но не осмеливаясь коснуться ее сейчас.

Он помнил, что ребенок должен появиться всего через несколько недель. Эта мысль охладила его страсть. Ястреб слишком боялся за Мэгги и ребенка. Жена убеждала его не беспокоиться. Обычно первые роды длятся несколько часов. У них будет достаточно времени, чтобы добраться до больницы.

Он положил ладонь на высокий живот Мэгги и ощутил толчок.