— Дело минувшее. Ныне обстоятельства изменились.

— Но почему бы тогда вам не рассказать все подробно и не позволить нам самим оценить ситуацию?

Каткар покачал головой.

— Я должен обдумать мое новое положение.

— Как вам будет угодно.

Как и его отец-солнце Мазда, Соум находился в покойной фазе своего развития. Физиография его не отличалась никаким драматизмом, о тектонической активности давно никто и не помнил; климат был мягким и предсказуемым. Мировой океан окружал четыре похожих друг на друга континента, каждый из которых представлял собой спокойную равнину, перемежающуюся бесчисленными озерами и прудами. Вокруг них соумианцы и воздвигали свои простые, но изящные шале. Страна населялась по большей части благородными фермерами-соумианцами, которые производили огромное количество всяческой деликатесной продукции.

Как только не называли Соум за все время его существования! И спокойным, и промышленным, и скучным, и пасторальным, и роскошным, и щедрым, и экономным, и ханжеским, и инфантильным и каким только еще. И в каждом определении содержалась доля истины, которая, впрочем, опровергалась другими определениями.

Тем не менее, в конце концов, все пришли к выводу, что Соум — планета для среднего класса; не лишенного мелкого тщеславия, но неукоснительно подчиняющегося законам общества. Все здесь с некоторых пор исповедывали амелиорацию, заключавшуюся в так называемом гнозисе.

Пассажиры спешили в транзитный терминал. Глауен и Чилк повсюду высматривали Каткара, и не сразу увидели высокую черную фигуру «евангелистки», согнувшуюся, как черепаха, и убого ковыляющую по трапу вниз. Чепец и распущенные черные волосы почти закрывали лицо, если не считать костлявых щек да разделявшего два черных глаза крючковатого носа. Просторные черные одежды скрывали очертания фигуры, оставляя открытыми только две белых огромных руки да пару чудовищных узконосых ботинок на кнопках.

Молодые люди пошли за лже-евангелисткой. Миновали терминал и оказались на улице. Каткар упрямо ковылял прочь, то и дело оглядываясь через плечо. Глауен и Чилк не отставали ни на шаг, стараясь не обращать внимания на недовольные взгляды Каткара.

И вот после сотни ярдов, вероятно, дорого ему стоивших, Каткар, злобно махнув рукой, плюхнулся на скамейку в тени журнального киоска. Он откинулся на спинку и со стоном вытянул ноги. Глауен с дружелюбной улыбкой на лице подошел и сел рядом, а Чилк отправился ловить попутный кэб.

— У вас, что, вообще нет ни чести ни совести? — прошипел Каткар. — Вы путаете все мои планы! Оставьте меня в покое немедленно!

— Какие такие планы?

— Я иду в банк. И мне надо быть там как можно скорее. А, кроме того, мне все-таки хочется избежать смерти!

Глауен посмотрел в обе стороны по улице, но увидел лишь нескольких соумианцев, идущих по своим делам с той неторопливостью, которую все остальные жители Сферы Гаеан признавали ненормальной и совершенно раздражающей.

— Может быть, вы все же преувеличиваете опасность?

— Может быть, — снова прошипел Каткар. — Но лучше бы вы задавали вопросы не мне, а сэру Денцелю.

Губы Глауена дрогнули в улыбке и он во второй раз посмотрел вдоль улицы, причем на этот раз гораздо внимательней.

— Чилк пошел нанять кэб, — пояснил он. — Так что мы поедем, а не пойдем в банк. И непременно примем все меры предосторожности. А уж там, я надеюсь, вы будете в безопасности.

Каткар издал какой-то странный, скорее всего презрительный звук.

— Как вы можете быть в этом уверены?

— Как только мы окажемся в банке, игра закончится — и причина убивать вас исчезнет сама собой.

— Ба! — хрипло протянул Каткар.