— Этот мелкий…

Я сказал скверное слово. Очень скверное.

Сэм посмотрел на меня и сердито произнес:

— Возможно, тебе не нравится этот человек, Шелл, но он чертовски известный автор.

— Автор! Если бы его использовали для удобрения, он бы убил целый акр цветов.

— Очень может быть, но многие курицы слушают его. Ты меня понимаешь? И не умничай. Двое других тоже сказали, один — что ты был «нетерпимым», второй сказал — «грубым». Это были Гарри Бэрон и поэт, или что-то в этом роде, Ворфилд.

— Этот недоумок?

Но мне уже не хотелось спорить, тем более, что Сэм взялся за телефон. Я понимал, что если банда, собравшаяся ранее в квартире Троя, всерьез ополчится на меня, мне придется плохо. Все они были клиентами и ставленниками Себастьяна, а агентство Себастьяна держало в руках всю прессу в городе.

Сэм швырнул трубку на рычаг и ворчливо спросил у меня:

— Чего ты хочешь? Позднее я буду занят.

— В самоубийстве Троя нет ничего странного?

Он покачал головой.

— Нет. Во всяком случае, пока нет. Порох на пальцах правой руки, контактная рана — ты знаешь.

— Стрелял через одежду?

— Нет. Оголил грудь. Первый раз промахнулся… Я думал, ты читал репортаж.

— Да, но сообщения об оголенной груди там нет. Думаю, этим все решается. Мне известно, что он не левша, но когда я находился у него, он порезал себе правую руку.

— Перестань, Шелл. Раз парень решил покончить с собой, станет ли он думать о раненой руке? Кроме того, он был пьян, выпил столько, что двоим бы здоровенным детинам хватило на целую неделю.

— Достаточно, чтобы отдать концы?

— Если бы он продолжал пить, этим бы могло закончиться.

— Меня интересует, не могли ли его застрелить уже после того, как он умер?

Сэм посмотрел мне в глаза.

— Теоретически такое возможно, но этого не случилось. Хватит тебе. Как самоубийство, это уже достаточно скверно. Умоляю тебя, не пытайся превратить это в убийство.

Я понимал, что жалоба на мою «грубость» глубоко задела Сэма. Ибо он был моим настоящим другом, преданным и отзывчивым. То, что задевало меня, задевало и его. И, разумеется, наоборот. Вот почему он рычал на меня сильнее, чем обычно.

Я поднялся, но мне нужно было сказать ему еще одну вещь. Или, вернее, попросить, а я не был уверен, как он это воспримет.

— Сэм, ты помнишь, когда я был здесь раньше по поводу нападения на меня. Мы говорили о Джо Рэйсе.

— Да, мы говорили.

— Никогда не было ничего такого, что связывало бы Чарли Вайта или Джонни Троя с ним или с кем-то вроде него?

Лицо Сэма затуманилось, его челюсть выдвинулась вперед, поэтому я торопливо продолжал:

— Особенно с Рэйсом, но вообще с любым другим «мальчиком» из мафии. Я думал…

— Олл-райт, я проверю. И ничего не обнаружу. Но я это сделаю, чтобы ты спал спокойно. А теперь уходи отсюда.

Он вытащил из кармана длинную спичку, будь я неладен, если знаю, где он берет их, и зажег сигару. Встреча была закончена.

Но я не отступал.

— И не сделаешь ли ты мне одно одолжение? Совсем небольшое, чтобы я действительно мог спать по ночам. Проверь отпечатки пальцев Джонни Троя и Чарли Вайта. Если у нас ничего нет, попытайся в Сакраменто или в архивах ФБР. О'кей?

Он не взорвался, однако выпустил в мою сторону струю дыма. Наконец он медленно сказал:

— Есть ли у тебя хоть что-то, на что я мог бы опереться, Шелл?

Я покачал головой.

— Ничего солидного. Но очень странно.