Он немного выпрямился. Складки на его груди и животе заколыхались. Ногой он ткнул блондинку под зад.

— Иди, поиграй с деньгами, бэби.

— Дорогой, у меня нет никаких денег.

— Ты бессовестная лгунья. Я дал тебе сотню. Иди…

Он остановился, немного подумал, глядя на то место, куда он ее пнул, затем потянулся за чековой книжкой и авторучкой. Закрыв от меня существенные подробности, он что-то написал на чеке, вырвал его и протянул блондинке.

— Иди, поиграй вот с этим.

Она взглянула на чек, глаза у нее округлились.

— Но, дорогой…

— Ты хочешь это наличными? Или тебе хочется получить пинок под зад еще раз? Отправляйся и купи себе панталоны из норки. Проваливай.

Она послушно поднялась.

Я спросил Рэйса:

— Что в отношении Чарли Вайта?

— Никогда о нем не слышал!

Блондинка шла так покачивая бедрами, что у меня на секунду остановилось сердце, а потом бешено заколотилось. От нашего столика она прямиком двинулась к другому под пляжным зонтом, где сидел мужчина в черном костюме. Мне показалось, что запах его пота доносится до нас. Он был рослым с жесткими черными усами и огромной лысиной, которую не могли скрыть несколько жалких волосков.

Я заметил:

— Она оставила вас ради другого. Сколько же вы ей дали?

— Доллар. Как всегда.

— Джо, ваш шарм равняется вашей красоте. Их превышает только ваша щедрость.

Он обдумал мое изречение, почти улыбнулся, подумал снова. Меня всегда возмущает довольно широко распространенное мнение о выдающемся уме, которым должен обладать преступник, в особенности член мафии. Возможно, найдется один на тысячу, но остальные чувствуют себя творцами, если без посторонней помощи шнуруют себе ботинки. Они любуются плодами своего труда и горделиво восклицают: «Ну, что скажете?» Возможно, я преувеличиваю, но самую малость! Особого ума не требуется, чтобы нажать на курок, обвести вокруг пальца простака или избить напуганного человека. Внезапно в этот момент я присмотрелся к лысому в пропотевшем пиджаке и узнал его. Его имя было Билл Кончак, но его чаще называли по-другому, и он, очевидно, носил пиджак для того, чтобы скрыть пару пистолетов и нож. Внешне он отличался страшной неопрятностью. Его арестовывали за нападение с оружием, одно обвинение было в вымогательстве, два — в изнасиловании. Остальные были сняты за отсутствием доказательств. В конце концов, это было его слово против их. Он работал на Джо Рэйса.

— Еще одно имя.

— Да?

— Билл Кончак.

Он повернул голову и посмотрел на того.

— Никогда не слыхал о таком…

Помолчал и снова немного подумал:

— Нет, я слышал о нем. Вы имеете в виду мистера Кончака? Он живет здесь, в отеле.

— У вас под рукой. Стоит его поманить или окликнуть…

— Поманить?

— Вместо сигнала. Я хочу сказать, он на вас работает.

— Черта с два. Он не работает. Никто не работает.

— Что-то не верится.

— Скотт, я хочу вас удивить. Вместо того, чтобы утопить вас в бассейне, я отвечу вам на все, что вы у меня спросите. Мне нечего скрывать, и все, чего я хочу, чтобы вы здесь закончили и смотались.

— О'кей.

Я ему не верил, но попробовать стоило. И, к моему великому удивлению, он был гораздо более общителен, чем я ожидал. Я надеялся, что мне удастся кое-что вытянуть из него. Именно поэтому я сюда и пришел. И он не обманул моих надежд. Мы еще немного поиграли в «я никогда о нем не слыхал», затем я сказал:

— Спасибо за помощь. Я прекрасно знаю, что Тони Алгвин работает на вас.