К появлению Надежды Георгиевны в палате мы уже вовсю изображали мило беседующих супругов, пусть и бывших.

При виде меня свекровь опешила, долго осматривала со всех сторон, потом кивнула, заметив, что я над собой хорошо поработала. Лешка тоже выдал пару дежурных комплиментов — после одобрения меня мамочкой.

— Я очень рада, что вы друг другу опять нравитесь, — заявила Надежда. — Вот Леша поправится, и снова распишитесь. Платье Оленьке закажем в Париже. Как и Кате. Думаю, что отметим на даче. На нашей. Я подготовлю список тех, кого обязательно нужно пригласить. В свадебное путешествие отправитесь на Карибы. Это престижно. Там есть курорты, где принимают только пары. Вот и съездите развеяться. Вернетесь — и за работу.

Лешка молчал. Я видела, что ему в самом деле нехорошо — не от перспективы новой женитьбы на моей персоне. Он ведь еще полностью не отошел от покушения, и не только физически.

— Я собираюсь замуж за другого человека, — заявила я ледяным тоном, обращаясь только к Надежде Георгиевне. — И вообще хватит лезть в мою жизнь и указывать мне, что и когда делать.

С этими словами я развернулась, намереваясь уйти. Надежда Георгиевна еще не пришла в себя. А вот Лешка отошел первым и крикнул мне в спину, что будет завтра меня ждать — с фруктами, которые он просил меня ему привезти.

— Я привезу тебе любые фрукты. А эта шалава пусть убирается. Ты достоин лучшего!

— Мама, не лезь в мою жизнь! — внезапно завопил Лешка так, что мы обе подпрыгнули. — Уходи! Уходите обе! Мне все надоело! И все надоели! Я болен! Мне плохо! Пошли вон!!!

Я выскользнула первой, предполагая, что свекровь все-таки останется, но она вылетела вслед за мной и резко схватила меня за руку.

— Чего ты добиваешься, сучка?

— Мечтаю, чтобы вы не мешали мне жить так, как я хочу.

— Слушай, ты… — открыла рот Надежда Георгиевна, потом заметила двух вытянувшихся молодцев и замолкла. Я знала, что она терпеть не может выносить сор из избы, то бишь демонстрировать подчиненным и прислуге, что происходит в семье. Кардинально изменив тон — услышав ее голос, можно было бы предположить, что я — самая любимая ее родственница, она предложила мне проехать к ней в гости, чтобы «все обсудить». В гости к свекрови ехать не хотелось, с другой стороны, страшно хотелось посмотреть их с Лешкой апартаменты, а также краешком глаза заглянуть в его комнату, где находится та самая половица, под которой скрыт тайник. Если он там есть, конечно. И чего там сыночек насобирал на мамочку?

В общем, я согласилась.

Вахтерша при входе в хозрасчетное отделение во весь рот улыбнулась Надежде Георгиевне, продемонстрировав железные зубы, свекровь даже потрепала ее по руке, я просто кивнула, выдра и мне улыбнулась, правда, немного уменьшила ширину растяжки губ.

На улице свекровь в «вольво» ждал верный Коля, несколько удивившийся нашему совместному появлению: мой «запорожец» был припаркован не прямо напротив входа в больницу, а за углом, поэтому Коля его не видел. В результате я поехала за Николаем и вскоре оказалась на Петроградской.

Дом Надежда Георгиевна выбрала старый, с толстыми стенами, но по двору темной зимней ночкой я бы пройти не решилась. Да и двор-то был не первый, а третий, после двух довольно низких арок. Когда мы проезжали под ними, «вольво» чуть не задевала стены, а мой «запорыш» проходил довольно свободно. Чуть позже Надежда Георгиевна пояснила мне, что из-за высоты арок (вернее, ее отсутствия) Лешенька не может купить себе так любимый российскими пацанами «джип широкий» (то есть «гранд чероки»).