-  Стаи жареных сомов, - сказал Антон.

    -  А ты в омут нырял?

    -  Ну, нырял.

    -  Я не видел. Не довелось как-то увидеть.

    -  Мало ли чего ты не видел.

    Анка повернулась к ним спиной, подняла арбалет и выстрелила в сосну шагах в двадцати. Посыпалась кора.

    -  Здорово, - сказал Пашка и сейчас же выстрелил из карабина. Он целился в Анкину стрелу, но промазал. - Дыхание не задержал, - объяснил он.

    -  А если бы задержал? - спросил Антон. Он смотрел на Анку.

    Анка сильным движением оттянула рычаг тетивы. Мускулы у нее были отличные - Антон с удовольствием смотрел, как прокатился под смуглой кожей твердый шарик бицепса.

    Анка очень тщательно прицелилась и выстрелила еще раз. Вторая стрела с треском воткнулась в ствол немного ниже первой.

    -  Зря мы это делаем, - сказала Анка, опуская арбалет.

    -  Что? - спросил Антон.

    -  Деревья портим, вот что. Один малек вчера стрелял в дерево из лука, так я его заставила зубами стрелы выдергивать.

    -  Пашка, - сказал Антон. - Сбегал бы, у тебя зубы хорошие.

    -  У меня зуб со свистом, - ответил Пашка.

    -  Ладно, - сказала Анка. - Давайте что-нибудь делать.

    -  Неохота мне лазить по обрывам, - сказал Антон.

    -  Мне тоже неохота. Пошли прямо.

    -  Куда? - спросил Пашка.

    -  Куда глаза глядят.

    -  Ну? - сказал Антон.

    -  Значит, в сайву, - сказал Пашка. - Тошка, пошли на Забытое Шоссе. Помнишь?

    -  Еще бы!

    -  Знаешь, Анечка… - начал Пашка.

    -  Я тебе не Анечка, - резко сказала Анка. Она терпеть не могла, когда ее называли не Анка, а как-нибудь еще.

    Антон это хорошо запомнил. Он быстро сказал:

    -  Забытое Шоссе. По нему не ездят. И на карте его нет. И куда идет, совершенно неизвестно.

    -  А вы там были?

    -  Были. Но не успели исследовать.

    -  Дорога из ниоткуда в никуда, - изрек оправившийся Пашка.

    -  Это здорово! - сказала Анка. Глаза у нее стали как черные щелки. - Пошли. К вечеру дойдем?

    -  Ну что ты! До двенадцати дойдем.

    Они полезли вверх по обрыву. На краю обрыва Пашка обернулся. Внизу было синее озеро с желтоватыми проплешинами отмелей, лодка на песке и большие расходящиеся круги на спокойной маслянистой воде у берега - вероятно, это плеснула та самая щука. И Пашка ощутил обычный неопределенный восторг, как всегда, когда они с Тошкой удирали из интерната и впереди был день полной независимости с неразведанными местами, с земляникой, с горячими безлюдными лугами, с серыми ящерицами, с ледяной водой в неожиданных родниках. И, как всегда, ему захотелось заорать и высоко подпрыгнуть, и он немедленно сделал это, и Антон, смеясь, поглядел на него, и он увидел в глазах Антона совершенное понимание. А Анка вложила два пальца в рот и лихо свистнула, и они вошли в лес.

    Лес был сосновый и редкий, ноги скользили по опавшей хвое. Косые солнечные лучи падали между прямых стволов, и земля была вся в золотых пятнах.