В комнате действительно было душновато.

— Разумеется. Делай все, что пожелаешь.

Он потянулся к оконной раме. И через минуту в комнату ворвались уличные шумы, пение птиц и аромат цветов, росших возле дома. Грег постоял немного возле окна, прикрыв глаза тяжелыми веками, вдохнул глубоко и с видимым удовольствием.

Стефани тем временем заправила постель свежим бельем, едва уловимо пахнущим лавандой и пожелала Грегу хорошо отдохнуть. Потом тихо вышла, закрыв за собой дверь, и направилась в комнату сына.

3

Шон крепко спал. В уголках его розового ротика пузырилась слюна. Стефани стало жалко будить малыша, но делать было нечего. Он и так уже нарушил обычный режим. Вечером его трудно будет уложить.

Она легонько пощекотала маленькую пятку в белом носочке, торчащую из-под одеяльца. Голубые глаза Шона медленно раскрылись.

— Просыпайся, малыш. Ты так напугал маму сегодня! — Стефани подняла ребенка из кровати, прижала к себе и с наслаждением вдохнула молочный запах его кожи. — Мне еще никогда не было так страшно. Больше так не делай, хорошо?

— Мама, — пролепетал в полусне Шон. — А где дядя? Я хочу показать ему машинки.

— Он отдыхает. Называй его дядей Грегом, ладно? А сейчас мы пойдем завтракать.

В кухне Стефани села напротив Шона и с удовольствием наблюдала за тем, как он уверенно орудует ложкой, уплетая за обе щеки кукурузные хлопья, залитые теплым молоком. Поев, малыш тут же соскользнул со стула и деловито зашагал в гостиную. Не обнаружив там Грега, Шон озадаченно насупился, затем направился в материнскую спальню. Там гостя тоже не оказалось.

До следующей комнаты Шон добраться не успел. Его перехватила Стефани.

— Да, он там. Но не ходи туда сейчас, хорошо? Грегу надо отдохнуть. Посиди в гостиной, поиграй.

Шон кивнул. Стефани принесла коробку с машинками и с кубиками, из которых малыш мог часами строить башни, которые затем разрушал. На некоторое время ребенок затих, дав Стефани возможность переодеться и убрать со стола. Мирной паузы хватило и на то, чтобы помыть посуду и навести порядок в ванной.

Она вынула из нагрудного кармана растерзанной мужской рубашки черный бумажник, в котором, по словам Грега, хранились все его документы. К удивлению Стефани, бумажник был из дорогой кожи. Отличная вещь, подумала она. Такая прослужит долго.

А вот рубашку пришлось выбросить. Починить ее не удалось бы никому. Скомканный тряпичный комок полетел в мусорную корзину, и мысли женщины вернулись к пухлому бумажнику. В нем должны были храниться только документы, иначе Грег не оставил бы его без присмотра.

С трудом преодолев искушение заглянуть внутрь, Стефани сунула бумажник в задний карман своих джинсов. Мокрые джинсы Грега она повесила во дворе, чтобы они быстрее высохли на солнышке. Машина снова сломалась, и стирать пришлось вручную.

Едва Стефани, покончив с делами, направилась к дому, как на крыльцо выскочил Шон.

— Мама, колесико!

Она протянула руку, и на ее ладонь легла деталь одного из игрушечных грузовиков. Обычное дело: редкий день проходил без таких вот маленьких аварий. Иногда Стефани сама устраняла поломки, но чаще это у нее не получалось. Вот и сейчас, прикинув, что задача ей не по плечу, Стефани ласково улыбнулась сыну и посоветовала:

— Милый, возьми пока другую игрушку. А эту нужно починить.

— Нет, хочу эту! — закричал Шон, капризно топая ногами и колотя поврежденной машинкой по ступеньке.

Стефани быстро выхватила игрушку из рук сына и приложила палец к губам.

— Шшш! Ты забыл, что дядя Грег отдыхает? — укоризненно произнесла она и услышала сзади тихий добродушный смешок.

Грег стоял на пороге. Заспанные глаза и взлохмаченные волосы придавали ему очень домашний вид.