– Софи!

Притворяюсь, что не понимаю, кого он зовет. В конце концов, я не единственная Софи в этой больнице.

– Софи Вега!

Черт.

Тихо ругаясь под нос, я судорожно нажимаю на кнопку.

– Ну давай же! – шепчу я, продолжая нажимать. Можно подумать, так лифт приедет быстрее.

Но он не приезжает… Смирившись со своей участью, делаю глубокий вдох, поворачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу со своим личным кошмаром. Темно-каштановые волосы, светло-карие глаза, выразительные черты лица, уверенная осанка и взгляд, который меня завораживает. Узкие, но красиво изогнутые губы, которые прекрасно целуются.

– Давно тебя здесь не было.

– Будь моя воля, я бы еще сто лет не появлялась, – широко улыбаюсь, отворачиваюсь и смотрю на двери лифта, пока мое сердце бьется все быстрее. Как бы я хотела, чтобы он не был таким красивым, таким умным и обаятельным. Как бы хотела, чтобы он… просто не был Итаном.

Но больше всего – чтобы он был мне безразличен.

– Софи, – начинает он, и я поднимаю руку, чтобы заставить его замолчать.

– Мы все уже обсудили. Я думала об отношениях, ты – нет, но забыл сказать мне об этом до того, как мы переспали.

– Я не собирался причинять тебе боль. И… использовать тебя, – говорит Итан, и я знаю, что он серьезно.

Итан умеет действовать на нервы и любит умничать, он бабник – но не лжец. А вот я была бы лгуньей, если бы заявила, что мне больше не больно. Или что забыла его.

– Как я уже сказала, мы все обсудили.

Итан стоит совсем близко. Я чувствую его дыхание на своей щеке, чувствую запах его лосьона после бритья. Это действует на меня сильнее, чем ожидала. В горле встает комок.

– Мне очень жаль. Ты не можешь себе представить, как сожалею, что все испортил и причинил тебе боль.

Я молчу, не доверяя своему голосу. Мне становится жарко, а мое изменчивое сердце так громко колотится, что я боюсь, что Итан может услышать.

– Мне очень жаль, что был трусом, который скорее причинит боль, чем признается в своих чувствах.

Как хочется ему верить…

На глазах выступают слезы, но я не буду плакать. Не перед Итаном и точно не из-за него. Никогда больше не буду плакать из-за него.

Дзинь.

Двери открываются, я захожу в лифт, поднимаю взгляд и понимаю, что это ошибка.

По щеке стекает слезинка. Итан заходит следом. Хочу сказать, чтобы он отправлялся к черту, но голос меня подводит. Итан берет мое лицо в свои руки, нежно вытирает слезинку и целует меня. Это так мучительно прекрасно, что я не знаю, как быть.

А потом целую его, вкладывая в поцелуй всю злость и отчаяние, боль и желание.

Двери лифта закрываются, и я понимаю, что еще пожалею об этом и что каждая секунда происходящего будет преследовать меня. Но я все равно прижимаюсь к Итану, теряясь в его прикосновениях. Он тихо стонет, отчего по моему телу пробегает дрожь. Обнимаю его за шею, впиваюсь пальцами в волосы, прижимаюсь к нему всем телом. Итан рывком поднимает меня и прижимает к стене, и с моих губ срывается стон.

– Я все сделаю, чтобы ты дала мне второй шанс, – хрипло говорит он.

Я задыхаюсь и не могу ответить, находясь в шаге от того, чтобы умолять его обнять меня – и никогда не отпускать.

Словно прочитав мои мысли, он снова целует меня. Это обещание и извинение одновременно. Он проводит языком по моей нижней губе, и я отвечаю на поцелуй. Чувствую его возбуждение животом, и у меня перехватывает дыхание.

Итан касается моей щеки, поглаживает большим пальцем подбородок и спускается вниз по шее.