|
Сам же тотчас набросился на нее. - Отпусти меня, - слезы гнева и отчаяния брызнули из ее глаз; она безуспешно молотила кулачками по его груди. - Ни в коем случае. - Одной рукой он сжал оба ее запястья, другой между тем разобрался с пуговицами блузки и, уже во второй раз за двадцать четыре часа, освободил ее грудь от кружевного лифчика. - Скажи, что тебе это не нравится. Не хочешь? И не нужно. - Свободной рукой он стал ласкать ее. Его прикосновения были нежными, резко контрастируя с железной хваткой, сковавшей ее запястья. - Нет, пожалуйста, не надо, - простонала она, ощутив вдруг отклик своего неподвластного разуму тела. Голова ее металась по подушке, но битва была проиграна, и Шелли это понимала. Сопротивлялась она отважно, но неубедительно. Ее стоны протеста переросли в жалобное хныканье, когда язык Гранта неторопливо исследовал ее грудь, кружа над сосками, словно бабочка. При первых же признаках ее капитуляции он освободил ее руки, и Шелли опустила пальцы в его волосах; теперь Шелли отчаянно боялась, что он вдруг может уйти неожиданно. - Шелли, Шелли... - выдохнул Грант и принялся стягивать с нее колготки, проклиная их и свою неуклюжесть. Чтобы не пугать ее силой своего желания, он пытался сдерживаться, но ее руки, судорожно вцепившиеся в его плечи, отчаянно молили о ласке и любви. Он поцеловал ее в губы, а его нежные пальцы между тем подтвердили то, что он и без того подозревал: Шелли была готова принять его, влажная и податливая. Торопливо освободившись от одежды, Грант помедлил несколько мгновений у алькова ее женственности. Взял в ладони ее лицо и пытливо заглянул в глаза. - Думаешь, я бы позволил этой глупой девке встать между нами? После десяти лет, мучительных для нас обоих, по-твоему, я бы позволил кому-то или чему-то вновь лишить нас этого счастья? Она покачала головой, слезы любви струились по ее щекам и его ладоням. - Я же говорил, что никогда не смогу тебя отпустить, - продолжал Грант. - Но я уйду, если ты об этом попросишь. Прямо сейчас. Только тебе придется самой попросить меня об этом. Обняв Гранта за шею, она притянула его к себе. - Нет, Грант. Не уходи. - А насчет ужина... Я вовсе не то имел в виду, когда говорил... - Я тоже. Я сказала глупость. - А я был груб. Если я тебя обидел... - Нет, нет, - перебила его Шелли. - Но только люби меня сейчас. Он проник в нее, такой сильный и родной, заполняя пустоту ее истосковавшейся души, которую только он мог излечить. Они достигли экстаза быстро и одновременно. Когда/немного успокоившись, он смог заговорить, его первыми словами были: - Больше нас ничто не разлучит. И она поверила ему. * * * Шелли проснулась. |
