Савинков бросил полный ненависти взгляд на разложенные фотографии на столе и стал лихорадочно думать. Не будь этих проклятых фотографий, факт знакомства с Жервэ можно было отрицать, но все говорило, что чекисты давно следили за ним, и неизвестно что еще лежит в этой чертовой папке Груббера. 

  Мы обсуждали условия издания в Париже моей книги – осторожно произнес Савинков.

  Какой книги? Назовите название – быстро спросил чекист и Савинков прокололся.

  У неё еще нет названия, я только пишу её – устало бросил бывший социалист революционер.

  А каковы сроки сдачи произведения?

  Издательство не обременило меня точным сроком, примерно год или полтора.

  И каковы условия гонорара ненаписанного произведения? – спросил следователь.

  Тридцать тысяч франков.

  И их уже естественно перевели? – многозначительно спросил Груббер.

  Возможно – ответил Савинков, косясь глазом на папку следователя.

  И сразу после этой встречи вы потребовали от господина Шевелева, решить положительно вопрос о передачи концессии на красноярский платиновый рудник французской компании «Франс жерминаль»?

  Нет! – яростно выкрикнул подследственный.

  Ну, как это нет, Борис Викторович? – укоризненно произнес следователь. – Вот показания господина Шевелева, где он полностью описывает два ваших разговора, можете почитать. 

Чекист вновь открыл папку и вытащил из неё несколько тщательно сколотых листов допроса.

  Нет, значит, нет. Господин Шевелев оговаривает меня.

  Но вы их даже не посмотрели.

  Я не буду их смотреть. Я устал, у меня болит голова! Я требую прекращения допроса!

  Хорошо, но только скажите, вы признаете сам факт встречи с господином Шевелевым?

  Да, признаю.

  И то, что вы говорили с ним о концессии на сибирский платиновый рудник?

  Да, я его расспрашивал о нем, но больше ничего! Он оговаривает меня, ваш Шевелев! Я больше не буду отвечать на ваши вопросы!

  Хорошо. Как я и обещал, я больше не буду задавать вам  не одного вопроса. Подпишите протокол беседы, и вы можете идти.

  Могу идти, прямо сейчас?

  Конечно. Гражданин верховный прокурор дал санкцию только на беседу с вами, а не на задержание.

  Где я должен подписать?

  Вот внизу, на каждой странице, мною прочитано, с моих слов записано верно. Только прочтите внимательно, чтобы потом не было претензий – с расстановкой произнес Груббер.

Савинков склонился над протоколом, и буквы вновь заплясали у него перед глазами. С большим трудом он осилил все листы протокола и внизу каждого из них вывел свою подпись. Следователь нажал кнопку звонка, и в дверь вошли два знакомых молодца.

  Проводите господина вице президента – приказал чекист.

  Не надо я сам дойду, здесь не далеко – устало приговорил Савинков.

  До дверей проводите – уточнил приказ Груббер и один из чекистов вежливо открыл дверь кабинета. Собрав последние силы, на негнущихся ногах Савинков поднялся с кресла и двинулся к выходу, однако у самого порога чекист остановил.

  А ведь никакого платинового рудника нет, Борис Викторович.

  Как нет!?   упавшим голосом спросил несчастный политик.

  Так нет. Все это выдумка, хорошо составленная легенда. Так сказать капкан для агентов иностранного влияния, и вы в него попались, господин вице президент. В готовящемся процессе над агентами иностранного влияния, вам будет отведено главное место на скамье подсудимых   учтиво пояснил Груббер – так, что расставание с вами у нас будет не надолго.