Слабым утешением лорду могло бы быть соглашение по подводному флоту, и тогда отказ от превосходства на морях, можно было трактовать как полноправный обмен во благо государства. Но, увы, этого не случилось и тем сильнее щемило сердце от чувства позора перед отечеством.

Однако британец не был бы британцем, если бы все время предавался скорби и печали и не пытался найти способ отомстить тем, кто посмел поднять руку на священные интересы британской империи.

Именно этим и занимался лорд Бальфур, сидя на открытой палубе первого класса, держа в руке бокал с золотистым как солнце «аи». Рядом с ним расположился мистер Эшли, заменивший несговорчивого адмирала Битти.

  Вам не в чем себя упрекать, сэр. Вы действовали с полного согласия кабинета и не ваша в том вина, что американцы оказались сильнее, а бывшие союзники несговорчивыми. К сожалению, обстоятельства иногда бывают сильнее нас – сказал Эшли, чье положение в среде британских дипломатов было весьма  высоким.

  Увы, но мне от этого ничуть не легче сэр, Арчибальд. Сегодня нас заставили отступиться от нашего главного принципа, господства над морями. Теперь слова «правь Британия морями» звучат не как гимн, а как насмешка над этим святым для каждого англичанина девизом. И никто за это не понес наказание, сэр! А этого не должно быть, иначе каждый из наших недругов возликует и скажет, Бог отвернулся от Британии – в сердцах воскликнул Бальфур, и серые льдинки глаз мистера Эшли сузились до размера щелочек.   

  У вас уже есть предложения для кабинета министров относительно итогов конференции? – спросил лорда Эшли, когда тот совладал со своими эмоциями.

  Да, сэр – сказал лорд, сосредоточенно вращая бокал с шампанским. – Озолотившихся на войне американцев нам, к сожалению, сейчас недостать, они богаты и чувствуют свою силу. И все же у них есть свои слабые стороны. Так госсекретарь Хьюз представляет изоляционистов, чьи позиции после ухода в политическое небытие президента Вильсона сильно возросли. Они хотя жить заботами только одной Америки и это нам очень на руку.

  Вы совершенно правы, мой друг. Изоляционизм действительно слабое место Америки, а в сочетании с их неудержимым желанием жить лучше, это может стать тем, что поможет нам восстановить наше положение в мире. У вас есть еще мысли? – радостно молвил Эшли, но его глаза при этом не стали теплее.

  Да, у меня есть идея относительно лягушатников. Они отказали нам в сокращении подводного флота, но мы можем отплатить им подобной монетой – с придыханием молвил дипломат, вновь переживая свою пикировку с Брианом и Сарро.         

  Я вас, внимательно слушаю? – насторожился Эшли в ожидании рождения блистательной гадости.

  Кого больше всего бояться французы? Немцев, Эльзас и Лотарингия еще долго будут камнем преткновения между ними. Поэтому я подумал, а почему бы, не разрешить Германии производить броненосцы береговой охраны к двум тем опереточным броненосцам, что у неё остались. «Брауншвейг» и «Эльзас» если я не ошибаюсь. Зона действия этих кораблей прибрежные воды Северного и Балтийского моря. Их появление на море принесет головную боль исключительно французам, но никак не нам. А вот для русских – лорд замолчал, пытаясь вспомнить свои задумки, но мистер Эшли прервал его.