— И каков ваш план? Что вы собираетесь с этим делать? — спросил Фордис.

— Мы сметем все это и начнем заново.

— Как сметете? — переспросил Гидеон.

Она внезапно замолчала, губы ее сжались. Через мгновение Фордис спросил:

— Так чем вы занимаетесь на ранчо?

— Изначально я была членом технической команды, но последнее время работала в саду.

— Технической команды?

— Верно, — она смиренно склонила голову. — Мы не луддиты. Мы используем технологии. Революция придет с технической помощью.

— С помощью чего?

— Интернет, сеть, массовые коммуникации. Вы ведь видели спутниковые тарелки. У нас мощное оборудование.

— Эта революция будет жестокой? — осторожно спросил Гидеон.

— Психопаты не сдадут свои посты добровольно, — мрачно и уклончиво ответила она.

Они подъехали к окраине Санта-Фе, миновали тюрьму, за которой раскинулись луга и пригородные застройки.

— На ранчо проявляли интерес к работе вашего мужа? — спросил Фордис. — Я хочу сказать, он ведь разрабатывал ядерное оружие. Возможно, это могло бы стать хорошим способом смести психопатов.

Повисла тишина, но, в конце концов, она все же ответила:

— Меня туда пригласили не по этой причине.

— А почему вас пригласили? — спросил Фордис.

— Потому что… Уиллис любил меня.

Это жалкое заявление было последним, что она сказала. Напарники поняли: о чем ее не спроси, она будет молчать. Они представили себе, как дознаватели из NEST будут пытаться выбить из нее хоть слово.

— Что ж, пусть они попытаются ее поиметь, — буркнул Фордис, когда они покинули здание NEST и, сев в машину, направились на север. — А нам пора навестить имама.

25

Мечеть Аль-Дахаб располагалась в конце извилистой дороги, и представляла собой вытянутое блочное здание с золотым куполом, обрамленное красным кантом. Оно изобиловало поразительными переливами красного, золотого и синего. Идиллия этой цветной картины нарушалась лишь морем правительственных автомобилей. Машины и микроавтобусы заполнили всю обширную стоянку, и даже более того — нагло припарковались прямо на земле по обеим сторонам от мечети.

Приближаясь ко входу, Гидеон услышал крики и обернулся, чтобы увидеть с одной стороны небольшую, но громкую группу протестующих, стоящую за полицейскими ограждениями, кричащую и размахивающую плакатами, покрытыми надписями, вроде «МУСУЛЬМАНЕ УБИРАЙТЕСЬ ВОН».

— Только посмотри на этих дебилов, — хмыкнул Гидеон, качая головой.

— Это называется свободой слова, — отозвался Фордис, решительно продвигаясь вперед.

На стоянке был развернут мобильный командный штаб — вместительный трейлер с комплектом коммуникационного оборудования, установленного на крыше. Пока Фордис искал место для парковки «Шевроле Субурбан», Гидеон спросил:

— Почему здесь? Почему бы не доставить всех в центр для допроса?

Фордис фыркнул.

— Это своеобразная тактика запугивания. Так сказать, вторжение в их личное пространство.

Они прошли через несколько контрольно-пропускных пунктов и металлоискателей, их сопроводительные документы были тщательно проверены, прежде чем их допустили в мечеть. Святыня произвела на них неизгладимое впечатление: длинный широкий коридор вел в куполообразный внутренний интерьер, красиво облицованный синим покрытием со сложными абстрактными узорами. Они миновали куполообразную центральную часть, и подошли к закрытому дверному проему в его дальней секции. Масса агентов NEST входила и выходила через эту дверь, к тому же рядом с ней размещался дополнительный пост охраны.