— Да, мистер президент.

— Вы думаете, что с учетом всего произошедшего они изменят дату? — спросил президент.

— Все возможно. Тот факт, что мы выяснили дату, а террористы об этом не знают, играет нам на руку. Нам удалось утаить эту информацию от прессы и широкой общественности.

— Лучше, чтобы так и оставалось, — серьезно проговорил президент. — Итак, есть ли еще что-то, что к настоящему времени я должен знать?

— Не могу вообразить, что бы это могло быть, сэр, — Дарт взглянул на начальника штаба, который весь разговор оставался негласным и невозмутимым, находясь на заднем плане.

Президент остановился и устало взглянул на Дарта.

— Я хорошо знаю, что на вас и на ваше расследование обрушиваются тонны критики. Поверьте, меня она тоже доводит до исступления. Во многих отношениях это двойное массивное и громоздкое расследование. Но мы с вами оба знаем, что иначе и быть не могло. Так работает Вашингтон, и мы с вами не можем менять лошадей на переправе. Придется продолжать как есть. Поэтому, доктор Дарт, к следующему совещанию я хочу, чтобы вы и ваша команда схватила Гидеона Кру. Мне кажется, что этот человек является ключевой фигурой расследования.

— Да, господин президент.

Услышав это, президент одарил Дарта улыбкой — напряженной, измученной улыбкой, в которой не было ни следа тепла или юмора.

38

Пустошь закончилась, и начался Лос-Аламос, словно кто-то провел невидимую границу: деревья внезапно уступили место типичному пригородному району с фермерскими домами, почтовыми отделениями, игровыми площадками и бассейнами для детей, черными велосипедными дорожками, семейными автомобилями и мини-фургонами.

Из своего укрытия среди деревьев Гидеон рассматривал один особенный минивен — старый «Астро» 2000 года. Путь к нему пролегал через открытую темную лужайку. Хотя и было около одиннадцати часов вечера, свет в окнах не горел: похоже, никого из хозяев не было дома. Более того, когда он огляделся, то заметил, что почти все дома на улице были темными. Над ними в воздухе висело напряжение, и некий аромат заброшенности.

— Это действует мне на нервы, — сказала Алида.

— Здесь никого нет. Похоже, они все уехали.

Он смело прошел по газону, Алида следовала за ним шаг в шаг. Они обошли дом и прошли вдоль стены, после чего Гидеон повернулся к своей спутнице.

— Подожди здесь немного.

Никаких признаков сигнализации не было, поэтому работа заняла у него всего пару минут — учитывая многолетний опыт. Проскользнуть внутрь и убедиться, что дом пуст, так же не составило никакого труда. Найдя главную спальню, Гидеон переоделся в свежую рубашку, которая почти идеально подошла ему по размеру. В ванной он причесал волосы, схватил пару фруктов, немного содовой и вернулся туда, где ожидала его Алида.

— Надеюсь, ты не настолько нервничаешь, чтобы морить себя голодом, — сказал он, вручая ей яблоко и колу. Она жадно вгрызлась в яблоко.

Широко расправив плечи, Гидеон подошел к машине и легко открыл ее, тут же забравшись внутрь. В зажигании или на центральной консоли ключей не нашлось. Он выбрался и открыл капот.

— Что ты делаешь? — спросила Алида. Рот ее был набит спелым яблоком.

— Завожу его.

— Боже. Это еще одно из твоих маленьких «умений»?

Он закрыл капот, вернулся на водительское место и принялся разбирать рулевую колонку с помощью отвертки, которую нашел в бардачке. Через несколько минут все было готово, и, несколько раз возмущенно кашлянув, машина завелась.

— Это безумие! Нас тут же пристрелят, если мы попадем в поле зрения.

— Опустись на пол и прикройся вот этим одеялом.