Из верхнего ящика стола Зиг достал черный прибор, похожий на сотовый телефон в оправе военного образца. Даже если уронишь на пол, не разобьется. Зиг не собирался его ронять. «Клык» стоил больше его годовой получки.

– Ты вообще слушаешь, что я говорю? – крикнула в трубку Уэггс. Зиг пулей выскочил в комнату отдыха. – Если Эдриан узнает, что ты взял «Клык» без его разрешения…

– Разрешение у меня есть. Ведь я же позвонил тебе?

– Не надо – не смешно.

– Мне не до смеха. Рассмешить я хотел, когда вспоминал ресторан со скидкой.

– Зиг, как давно мы знакомы? Порой ты начинаешь отпускать шуточки, да еще такие суконные…

– Постой, ты сказала суконные?

– У тебя неприятности? Что случилось?

Зиг вместо ответа схватил с плиты кастрюлю с горячей водой и поспешил обратно к телу Нолы.

– Отпечатки хотя бы сохранились?

– Лучше не бывает, – соврал Зиг, чиркнул пропуском по сканеру, дождался щелчка замка и вернулся к каталке с трупом.

Издалека, даже с ведерком между ног, Нола выглядела почти спящей, однако неподвижное мертвое тело и бесповоротность смерти ни с чем не спутать.

Зайдя сбоку, Зиг взял безжизненную кисть, соскоблил черноту с пальцев и поднес руку покойной к кастрюле с кипятком.

– Извини, Нола, – прошептал он, окуная ее пальцы в горячую воду. Операция требовала точности – несколько секунд, не более.

Когда руки сильно обожжены, бороздки эпидермиса чернеют и не читаются. Но, подобно подгоревшему стейку, если соскрести копоть, под ней откроется розовое мясо – дерма. Проблема лишь в том, что рельеф дермы слишком плоский и не дает четкого отпечатка. Однако любой медэксперт или танатопрактик знает: если окунуть палец на несколько секунд в кипяток, бороздки четко обозначатся.

И действительно – извлеченные из кипятка указательный и средний пальцы Нолы заметно набухли.

– Включаю «Клык», – сообщил Зиг, нажимая несколько кнопок. Прибор получил свое название благодаря двум помещенным в торце зеленым лазерным излучателям. Направив лучи на указательный палец Нолы, Зиг нажал кнопку сканирования.

– На работу или домой? – уточнил Зиг.

– Дело служебное или как?

– Значит, домой. – Зиг нажал кнопку «отправить».

Телефон дзинькнул – отпечаток пальца прибыл по назначению. На проверку картотеки ФБР Уэггс потребуется всего несколько минут.

– Что случилось с этим военным? Почему ты лично заинтересовался? – спросила Уэггс.

Она уже щелкала клавишами.

– Ничего особенного. По документам – сержант первого класса Нола Браун, пол – женский, возраст – двадцать шесть лет.

– И это все, что тебе о ней известно?

– А что еще надо знать? Задание как задание, – уверенно врал Зиг.

– Зигги, я тебя, конечно, ценю, но почему тебе всегда поручают трупы с лицевыми травмами?

– О чем ты?

– Не скромничай. Когда солдат погибает от ранения в грудь, его отдают первому попавшемуся танатопрактику. Но если кто то получает три пули в лицо, почему отдуваться всегда приходится тебе?

– Потому что я умею лепить, знаю, как обращаться с пластилином.

– Дело не только в твоем таланте. В прошлом году, когда морского пехотинца убило ракетой ИГИЛ, все твои коллеги советовали завернуть останки в марлю и хоронить в закрытом гробу. А ты заупрямился и четырнадцать часов нанизывал кусочки челюсти на проволоку, замазывал ее пластилином и макияжем, чтобы родители могли попрощаться с сыном достойным образом. Кто ты после этого?

– Человек, который гордится службой родине?

– И я люблю свою страну.