Даже, пожалуй, не ожидал таких размеров. Уже далеко от Березины бегут по всему фронту поляки. Тухачевский передвига ется за фронтом; красные подходят к Минску, несутся исступленные крики: "Даешь Минск!" Скачут за войсками в тачанках комиссары, подогревают распоясавшуюся в ударе армию.
Ежечасно радиобашня Кремля принимает победы: пали Минск, Вильно, Слоним, Волковыск, Оссовец. 60 километров в сутки идет армия Тухачевского, на севере с Гаем, на юге с Буденным; стоит на полях гречихи и ржи один дикий, истошный вопль обезумевших в военном успехе русской конницы и пехоты.
Уж форсирует красная конница Неман там, где форсировал его когда то Наполеон, и обтекает крепость Гродно со всех сторон. По прямому проводу течет нервный разговор маршала Пилсудс кого с генералом Сикорским: может ли продержаться на участке Сикорского крепость Брест хотя бы дней 10 до прихода подкреплений. Генерал Сикорский уверяет, что 20 дней продержится крепость, обломают об нее красные зубы.
И в тот же день три дивизии 16 й армии Соллогуба с размаху штурмом берут сильнейший брестский форт Режицу, а ночью "одоленные души" за фронтом, польские коммунисты, провели штурмующие красные войска в цитадель крепости, где работал штаб командующего полесской группой.
В крепости паника, ворвавшиеся перебили штаб, убили квартирмейстера штаба, майора Мерака. Стоит крик отчаянной радости "Даешь Варшаву!".
Потрясенный польский стратег генерал Сикорский, узнав о падении Бреста, понял, что желание маршала наступать от Буга неосуществимо; войска панически бегут, едут на грузовиках к Висле.
А по русскому фронту гремит крик "Даешь!.. Заседание коминтерна под председательством Раковского ликует в Харькове, запросив фронт о положении дел в ответ пришла телеграмма: "Товарищи Тухачевский и Смилга выехали в Варшаву!"
Теперь понял мир, что красный штурм на Варшаву по 60 верст в день это штурм на старую Европу и русские штыки действительно выйдут на Рейне. В палате общин Ллойд Джордж взволнованно поносит таланты Пилсудскогв: "Польша заслужила наказание! Польская армия могла бы отразить врага, если б во главе ее стояли опытные и способные люди!" Союзные министры Бонар Лоу и граф Сфорца называют поход Пилсудского "печальной ошибкой".
А за армиями Тухачевского уже едет первое советское польское правительство негнущийся вождь ВЧК Феликс Дзержинский, каторжанин Феликс Кон и друг детства Пилсудского Ю. Мархлевский. Может быть, Москва Тухачевского готовит и еще для кого нибудь по советскому правительству? Да, это штурм, колеблющий и сотрясающий мир, именно о таком и думал в плену Михаил Тухачевский. В нем сплелись мечты Ленина о мировой революции и мечты Тухачевского о мировом деспотизме.
По выражению французского генерала Фори, Тухачевский уже воюет с Версальским догово ром; он заслал в польский коридор конный корпус Гая, смять копытами параграф Версаля. По коридору раздался топот русской конницы. Зашатались рабочая Германия и Польша "одоленными душами". В Англии образовались рабочие "Советы действия", для оказания сопротивления попыткам вооруженного вмешательства в советско польскую борьбу. В Германии и Чехии рабочие отказываются грузить и пропускать для Польши военные грузы.
Войска Тухачевского текут красной лавой зажечь "пожар на горе всем буржуям!" Тухачевский идет по указу Ленина разрушать всю международную систему и "перекроить карту мира". Поэтому на взволнованные просьбы Пилсудского о помощи в бастион Европы на востоке, из Парижа в Варшаву прибыл начальник штаба маршала Фоша, вице президент высшего военного совета генерал Вейган с штабом офицеров.
Малого, оказывается, хотел гвардии поручик Тухачевский: быть в 30 лет генералом. Не достигнув 30, колебнул мир и вышел на историческую арену; он оценен по заслугам уже не только польскими и французскими генералами, но и самим маршалом Франции Фошем. |