Несколько долгих секунд Кейтлин металась между возможностью проложить себе путь в абсолютно новую среду и намерением провести Рождество с Грегом, но затем твёрдо сказала, что освободится только после праздников.

Повесив трубку, она закончила собирать вещи, попрощалась с Джеком и предупредила того, что появляться в ближайшее время будет не часто – Кейтлин лелеяла тайную надежду перебраться в дом Грегори насовсем. Не потому, что там было лучше жить, а потому что мысль о расставании воспринималась всё тяжелей.

Ей самой было странно от того что за отношения складываются у них. Больше недели они жили в одной квартире, и Грегори даже дал ей ключи – хотя они по-прежнему не знали друг о друге ничего. Грегори продолжал отвозить её на занятия, хотя по лицу его Кейтлин видела, что перспектива оставлять Кейтлин наедине с Рейзеном его не радует.

Кейтлин и сама чувствовала себя неуютно – ей хотелось продолжать занятия, Рейзен многое ей дал, а теперь ещё и помог пристроить картины, но чем дальше, тем яснее Кейтлин видела, что им не по пути. Кейтлин хотела рисовать по-другому. Она нуждалась в том мастерстве, о котором мог рассказать Рейзен, но это мастерство не могло стать для неё абсолютом – Кейтлин видела в живописи нечто большее, чем просто умение точно накладывать мазки.

После первого же обещания заказа она позвонила Рейзену и долго благодарила. Тот молчал, а потом мягко сказал, что всегда будет рад помочь. Согласился, что в рождественские праздники нужно отдыхать, а не учиться, и взял с Кейтлин обещание, что та перезвонит ему по возвращении из Европы – куда именно она едет, Кейтлин не говорила.

В ночь с двадцать третьего на двадцать четвёртое Грегори отвёз её в аэропорт. Всю дорогу Кейтлин, вопреки обыкновению, никак не могла заставить себя замолкнуть – рассказывала о поступивших заказах и предстоящей работе. Она успела даже посмотреть фотографии замков, о которых шла речь, но несколько раз повторила, что нужно съездить и посмотреть их живьём. Грегори только кивал, и в глазах его плясал искрящийся огонёк.

Уже в аэропорту, когда они сдавали багаж и протянули администратору паспорта, Грег спросил:

– У тебя есть вечернее платье?

Кейтлин замерла ненадолго, не совсем понимая, к чему этот вопрос. Ей было стыдно признаться, что с собой она не взяла ничего кроме запасной рубашки.

– Мы вроде не на свадьбу летим, – нерешительно произнесла она.

– Нам же нужно будет куда-то выходить по вечерам, – Грег протянул руку и, взяв паспорта из рук администратора, вежливо поблагодарил. —Ничего, как-нибудь решим.

Они сдали багаж и теперь, наконец, уместились в салоне. Кейтлин с трудом сдерживала улыбку – ей казалось, что она наконец вырвалась из клетки на свободу.

Не открывая глаз, она поймала руку Грегори, и тот крепко сжал её пальцы в ответ.

Открыв глаза, она обнаружила, что Грегори внимательно смотрит на неё и тоже улыбается.

Кейтлин вопросительно подняла брови.

– Я рад, что смог сделать тебя счастливой, – сказал Грег, всё так же продолжая улыбаться.

Кейтлин не нашла, что ответить. Только покачала головой и прошептала:

– Я люблю тебя.

Слова пришли к ней сами, ещё в ту первую ночь, которую они провели в одной квартире, но Кейтлин казалось, что они жили в ней всегда.

Кейтлин смотрела на Грега и думала, что так, в общем-то, не бывает – она мечтала о другом мире, полном красок, но не думала или, вернее, не верила никогда, что мир может быть настолько заполнен светом и теплом.

Кейтлин потянулась и, поймав нижнюю губу Грега, легонько потянула на себя. Тот почти привычно уже поколебался секунду и жадно ответил на поцелуй.