Кроме того, я получила от него подробнейшие инструкции, как доехать до ворот «Плимута». Мексиканец разглядывал меня с явным, но совершенно бескорыстным восхищением. Это изрядно улучшило мое настроение. Я не спеша поехала в нужном направлении, держась за руль правой рукой, а левой поднося ко рту йогурт.

Было всего два часа. На заводе как раз менялись смены, и у ворот было пусто. Толстый молодой охранник взглянул на пропуск, который мне выдали в «Полярной звезде», и спросил:

— Вы знаете, где стоит «Гертруда»?

Я отрицательно покачала головой.

— Поворачиваете налево, проезжаете сначала доменный цех, потом террикон. А оттуда уже видно корабль.

Так я и сделала. Долго ехала вдоль низкого, длинного здания, внутри которого бушевало пламя — двери были приоткрыты, чтобы рабочие не задохнулись от жара печей. А вот и террикон. Мелкая угольная пыль садилась на ветровое стекло. Вглядываясь в разбитую колею, я ехала, сопровождаемая плавильными печами, пока передо мной не замаячили очертания «Гертруды».

Вдоль берега возвышались огромные горы угля. «Гертруда» высыпала свой груз в одну из них. У швартовочных тумб возились люди в касках и рабочих комбинезонах. Я вылезла из автомобиля, подошла поближе и увидела, что грузчики подводят ленту авторазгрузчика к одной из самых маленьких угольных гор.

Бледсоу стоял на берегу, разговаривая с одним из рабочих. Но когда я подошла, разговор уже закончился, и они просто молча наблюдали за разгрузкой.

За три дня, прошедших с момента взрыва, Бледсоу здорово похудел. Это сразу бросалось в глаза — по-моему, он скинул фунтов десять, не меньше. Раньше плечи у него так и выпирали из-под пиджака, а теперь пиджак обвис, словно из Бледсоу выкачали всю энергию.

— Рада вас видеть, Мартин, — сказала я.

Он улыбнулся с неподдельным удовольствием.

— Вик! Как вы меня отыскали?

Я объяснила, после чего Бледсоу познакомил меня со своим собеседником — начальником смены. В это время лента конвейера ожила, загрохотала и по ней сверху вниз пополз уголь.

— Саморазгрузчик — замечательная машина! — крикнул мне на ухо Бледсоу. — Вы должны посмотреть, как он работает.

Он сходил к своей машине и достал из багажника еще одну каску. Мы поднялись по трапу на левый борт корабля, подальше от работающей машины, и Бледсоу показал мне гигантскую восьмерку конвейера, уходящую одним концом в грузовой трюм.

Лента двигалась быстро, выуживая из трюма огромные куски угля. Вручную с грузом пришлось бы возиться двое суток, а так достаточно восьми часов.

Вид у Бледсоу был довольно напряженный. Он то и дело срывался с места, лихорадочно сжимал и разжимал кулаки, без конца дергал матросов и грузчиков. Заметив, что я не свожу с него глаз, Бледсоу сказал:

— Я смогу расслабиться, только когда разгрузка будет закончена. Очевидно, отныне так будет всегда. Буду трястись над каждым кораблем, пока он благополучно не закончит плавание.

— Что выяснилось по поводу «Люселлы»?

Бледсоу скривился:

— Береговая охрана, военные инженеры и ФБР начали всестороннее расследование. Проблема в том, что сначала нужно вытащить корабль из шлюза. А пока даже нельзя определить, что за взрывчатка была использована.

— И сколько времени на это понадобится?

— Месяцев десять. Шлюз будет закрыт все лето, а на починку ворот уйдет почти весь следующий год.

— Корабль можно отремонтировать?

— Думаю, что да.