— Ты говорил, что знаешь дорогу, — выдохнула Цира. — Докажи это. Выведи нас отсюда.

 — Ты была такой упрямой, что сказала мне это только тогда, когда увидела врата ада. — Антоний схватил ее за руку и побежал изо всех сил. — Похоже, трещина разрезает тоннель поперек. Мы не сможем вернуться, но и она не догонит нас.

 — Если только свод пещеры не рухнет, когда огонь начнет пожирать другую стену.

 Жар.

 Лава, разливавшаяся позади, выжигала остатки воздуха, еще сохранявшиеся в тоннеле.

 — Тогда лучше выбраться из этого ответвления тоннеля, пока крыша еще цела. Впереди есть ход, который выведет нас к морю.

 — Или к Юлию.

 — Замолчи! — Он так стиснул ее руку, что она вскрикнула. — Я веду тебя не к Юлию. Если бы я хотел твоей смерти, то взял бы деньги, которые он предлагал мне за твое лицо две недели назад.

 — За мое лицо?

 — Когда ты сказала ему, что уйдешь, а золото не вернешь, он попросил, чтобы я убил тебя.

 — А лицо ? При чем тут мое лицо ?

 — Он говорил, что заказал несколько слепков твоего прекрасного лица и не хочет, чтобы им владел кто-нибудь другой. Даже ты сама. Хотел, чтобы я убил тебя, взял нож и лишил тебя лица. Им должен был владеть он.

 Ей стало дурно.

 — Это безумие!

 — Согласен. Поскольку мне тоже нравилось твое лицо, то я отклонил его предложение. Но это означало, что мне нужно на несколько дней покинуть Геркуланум. Было вполне возможно, что он назначит награду и за мою голову. Он знал, что я был твоим любовником. Именно поэтому он решил, что у меня будет возможность убить тебя.

 — Только если бы тебе удалось прошмыгнуть мимо Доминика, — гневно сказала она. — Доминик отрезал бы тебе голову и принес ее мне на серебряном подносе!

 — Именно поэтому Юлий решил прибегнуть к подкупу. Все знают, как хорошо тебя охраняют. Кстати, где Доминик ? Ему следовало быть рядом с тобой.

 — Я отослала его домой, в деревню.

 — Потому что не хотела, чтобы Юлий нашпиговал его стрелами. Но для того и существуют телохранители.

 — Он хорошо служил мне. Я не хотела, чтобы… Я сама могу позаботиться о себе. Кажется, мы уже должны были достичь конца тоннеля.

 — Он извилист. Юлий не хотел, чтобы из виллы можно было легко выбраться.

 — А ты откуда знаешь, как из нее выбраться?

 — Это моя работа. Я провел в этих тоннелях много ночей, когда мы были вместе. Какой смысл красть золото, не имея запасного выхода.

 — Мерзавец!

 — Я хотел поделиться.

 — Золото мое!

 — Там хватило бы для нас обоих. Я бы заслужил его. Обеспечивал бы твою безопасность и дорожил бы тобой не меньше, чем золотом.

 — И я должна этому верить? О боги, что за бред…

 Грохот.

 Вокруг рушились скалы.

 Острый камень рассек кожу Циры. Она почувствовала, что по предплечью побежала теплая струйка крови.

 — Скорее! — Антоний тащил ее дальше. — Опоры тоннеля слабеют. И могут обрушиться в любой момент.

 — Я и так тороплюсь. Это глупо… — Еще один камень ударил ее в щеку.

 Снова боль. Кровь. Снова боль. Боль…

 — Просыпайтесь. Прекратите стонать, черт побери!

 Кровь…

 Джейн открыла глаза.

 — Кровь, — выдохнула она.