Все происходящее выглядело довольно странно. Никакой логики в поведении спутников не было. В голову полезли нехорошие мысли. Чтобы хоть как-то обезопасить себя, я спустился к воде, побродил по берегу и выковырял из песка два увесистых куска известняка. Все-таки булыжник в руке - это хоть что-то. Парни по-прежнему ни давали о себе знать. Я несколько минут постоял на месте и пошел назад. Несмотря на то, что никакой явной опасности не было, двигался я медленно и осторожно, стараясь ступать как можно тише.

    Я вернулся к тому месту, где они от меня отстали. Там никого не было. Все происходящее было глупо, и я уже потерялся в предположениях, что они задумали и собираются выкинуть. Если эти молодцы хотели проверить, как я слышу, они должны были бы действовать по иному: например, неожиданно крикнуть, попытаться напугать, разыграть нападение. Они же просто исчезли.

    Простояв на месте около минуты, я решил вернуться к костру. Вдруг со стороны леса послышались чьи-то быстрые шаги. Луна еще не взошла, было совсем темно, и разглядеть что-либо ближе десяти-двадцати метров было невозможно. Я присел за вынесенной половодьем на берег корягой и решил подождать дальнейшего развития событий. Торопливые шаги приблизились, и я наконец увидел своих пропавших спутников. Они шли вдоль берега мне навстречу.

    -  Говорил тебе, не нужно было его оставлять, - сердито выговаривал низкорослый круглолицему товарищу, - приспичило тебе не вовремя! Где теперь его в такую темень искать!

    Я чуть не рассмеялся, так просто открывался ларчик.

    -  Сожрал чего-то не того, с кем не бывает. Да не бойся ты, куда он здесь денется, - ответил круглолицый, - сейчас встретим, да намнём бока…

    Они ушли, а я выбрался из-за коряги и, успокоившись, вернулся к нашему стану доваривать кашу. Увы, тут уже обошлись без меня. Костер почти догорел, мой пустой котелок валялся рядом. Боярин с дьяком о чем-то разговаривали, прогуливаясь по берегу, а Федор праздно лежал на еловом лапнике. Меня заметили, только когда я подбросил хворост в костер. Шефы прервали переговоры.

    -  А где мои люди? - удивленно спросил, подходя к костру, дьяк.

    Я, не выходя из образа глухого, не ответил, поднял грязный котелок и направился к воде.

    -  Эй, ты! - крикнул вслед боярин. - Куда те двое, что с тобой ходили, делись?

    -  Не знаю, - теперь расслышав вопрос, ответил я, - наверное, заблудились.

    -  Как это заблудились? - удивленно воскликнул он.

    -  Не знаю. Они все время шли за мной, а потом куда-то пропали.

    -  Ну, что у нас за народишко, - риторически пожаловался дьяк, - ничего поручить нельзя, все испоганят!

    Я в разговор вмешиваться не стал, помыл котелок, набрал в него воду и вернулся к костру опять варить злополучную кашу. Несложно догадаться, что настроение у меня было не самое радостное. Хорошо еще, что дождя пока не было.

    -  Эй, Глухарь, - лениво окликнул меня Федор, - каши побольше свари, я еще, пожалуй, поем.

    Думаю, что сказал он это зря. Так далеко моя толерантность в отношении него не простиралась.

    -  Что же ты сам не сварил? - почти вежливо спросил я.

    -  Ты знаешь, я это дело не люблю, ты же у нас теперь кашевар, ты и варить должен, - доходчиво объяснил он.

    -  А ты что будешь делать? - вкрадчиво, предчувствуя, что вот-вот сорвусь на грубость, поинтересовался я.