Эрейни мрачно посмотрела на сумку Джема, набитую конфетами, выбрала «Свитарт», самые кислые из имевшихся в наличии, и с укором посмотрела на меня. Потом потрепала Джема по лысеющему меху шапочки от костюма и предложила ему сесть в машину.

Глава 46

— Мы не успеем.

Однако я не услышал в голосе Миранды тревоги. Скорее, у нее появился вкус к опозданиям, но она еще не сумела распробовать его до конца. До сих пор она ни разу не опаздывала на свои выступления. Машину всегда вел кто-нибудь другой. Кто-то брал на себя ответственность. И ей не приходилось добывать конфеты с четырехлетними мальчишками.

— А я думал, что это происходит без особой подготовки, — сказал я. — Приезжаешь к Роберту Эрлу, поешь с ним пару песен, все легко и просто.

— Мило потратил целый месяц, чтобы подготовить мои выступления, Трес. «Сенчури» прислали людей Нэшвилла из репертуарного отдела и все такое. Мило будет недоволен.

Она попыталась поправить макияж, что оказалось совсем непростой задачей в движущемся «Фольксвагене», вечером, с поднятым верхом. Ей пришлось подождать, пока мы не оказались под фонарем на автостраде, чтобы проверить за две секунды губы, пока ее лицо было освещено. Выглядела она превосходно.

Когда мы проезжали под следующим фонарем, я посмотрел на часы. Ровно девять. В двух милях от нас, во «Флор кантри стор», Роберт Эрл Кин готовит первое выступление, дожидаясь приятного сюрприза — встречи со своей старой знакомой Мирандой Дэниелс. Мило нетерпеливо расхаживает у входа; возможно, с кастетом в руках.

Мы мчались вперед, корпус моего «Фольксвагена» дребезжал, заднее левое колесо моталось из стороны в сторону из-за плохого диска. Я похлопал своего древнего приятеля по приборной доске.

— Только не сейчас. Сломайся на обратном пути. Пожалуйста.

Конечно, я просил его об этом каждый раз, а он отличается невероятной доверчивостью.

Миранда убрала косметику и принялась смотреть на неровные верхушки проносившихся мимо акаций.

— Мне понравился твой брат Гарретт. Джем с Эрейни тоже.

— Да, постепенно они становятся все более привлекательными.

Она обняла руками колени и задумчиво проговорила:

— Тридцать.

— Послушай… — предупредил я.

Она улыбнулась.

— Значит, Гарретт прав?

— Он никогда не бывает прав.

— О том, каковы твои ощущения, — считаешь ли ты, что пора найти постоянную работу?

Над холмом появился мигающий желтый свет, показывающий поворот на Джон Т. Флор.

— Не дай Гарретту себя обмануть, — сказал я ей. — За дымовой завесой марихуаны он — единственный истинный католик в нашей семье. Он верит в мораль и чувство вины.

Миранда кивнула.

— Да, наверное.

Мы свернули налево.

«Флор кантри стор» стоял тыльной стороной к автостраде, развернувшись фасадом к Олд-Бандера-роуд, дальше тянулись мили и мили ранчо. Миллион лет назад, когда Джон Т. Флор открыл свое заведение, это действительно был загородный магазин, единственное место, где можно было поесть, купить продукты или пиво, если ехать на «Эдселе» по этой дороге в Сан-Антонио.

«Магазинная» сторона бизнеса давно отошла на второй план, вытесненная баром и музыкой «кантри», но над выходом все еще висел плакат: «Не забудь купить хлеб».

Сегодня площадка возле «Флор» сияла огнями. Грузовички-пикапы стояли вдоль всей Олд-Бандера-роуд. Лимонно-зеленые шлакоблоки в передней части бара были еще старательнее прикрыты фанерными плакатами, чем во время моего предыдущего визита.