Он рассказал, что ту аварию Анатолия с генералом Чепцовым подстроили, чтобы крупный фээсбэшный чин имел возможность наехать на муровского опера. Чтобы потом, избегая скандала, перевести упомянутого опера в пресловутый Дегунинский ОВД. Всю эту схему продумал и устроил Грязнов-старший. Но он. не мог предусмотреть еще и проститутку на переднем сиденье машины Чепцова, а ведь ее присутствие могло сломать все дело: если бы Чепцов повел себя тихо и не стал лезть на рожон, то вся изобретенная хитроумная телега не стронулась бы с места. Так что Бедняков очень вовремя сообразил дать ему по физиономии. Этого уж генерал стерпеть не смог. И в результате перевод капитана Беднякова в район состоялся.

В Дегунинском же ОВД происходили странные вещи. По различным оперативным разработкам, стекавшимся к Вячеславу Ивановичу Грязнову в течение последних двух лет, оттуда на работу в ФСБ перешло семнадцать (!) человек, причем всех их принимал на работу лично генерал Чепцов. Но все кандидаты до перехода в органы госбезопасности побывали в дли-

тельных командировках в Чеченской республике в составе различных частей МВД. Проследить же их непосредственные боевые действия там задним числом отчего-то не получалось, вплоть до недавних времен. Зато выяснилось другое. По времени переходы этих бывших милиционеров в штат ФСБ совпали с предположительными сроками продаж крупных партий оружия чеченским боевикам. Все это было крайне подозрительно, если не сказать больше.

Бедняков работал не зря. Он выяснил, что Дегунинский ОВД стал своеобразной кузницей кадров для Чепцова. Апофеозом, конечно, стала карьера псевдо-Шаповалова…

— Шарафутдинова, — поправил дядю Денис.

— Да. Тот, как видишь, наоборот, из боевиков в менты умудрился перейти. Впрочем, на нем это не слишком отразилось. Шаповалов-Шарафутдинов в этом ОВД был кем-то вроде резидента Чепцова. Несомненно через него осуществлялись все операции, и мы узнаем еще много интересного. И уже узнали с твоей помощью, например, что и калужского банкира охранял, между прочим, не кто иной, как Шаповалов-Шарафутдинов.

— Но как же Чепцов мог допустить, чтобы и Бедняков перешел на работу именно туда? — допытывался Денис. — По логике он же должен был, напротив, всячески этому противодействовать.

— Как раз и нет, это как бы косвенно свидетельствовало об отсутствии каких бы-то ни было связей самого генерала с ОВД. Чепцов оказался чертовски умен, а точнее — хитер. Вспомни только, как он всем заморочил голову в Думе. Вот полюбуйся, листовка для террористов, но не чеченцев, разумеется, а наемников, которую составил лично Чепцов, прилагая ее к продаваемому оружию. Он не просто криминальный бизнесмен, тут нечто большее.

«Чем беднее человек становится как человек, тем выше его потребность в деньгах, чтобы справиться со враждебными ему существами. Человек же, подчиненный своим отчужденным потребностям, — это уже не человек ни в духовном, ни в телесном смысле, это всего лишь самодеятельный и сознающий себя товар. И этот человек-товар знает только один способ отношений с внешним миром: когда он его имеет — этот мир — и потребляет. Чем больше степень его отчужденности, тем больше потребление и обладание становятся смыслом его жизни. Чего достоин такой, с позволения сказать, человек, чего он заслуживает? Может быть, лучшей жизни, чем та, что у него есть? Отнюдь. Он не достоин и не заслуживает никакой жизни! У вас не должно быть никаких сомнений в том, что вы делаете. Они сами подписали себе приговор».

— Ну как? — насмешливо спросил Грязнов-старший. — Впечатляет?

Денис даже вытер пот со лба.

— Первый раз такое на моей памяти, — признался он, — чтобы тот, кого я готов был в злодеи записать, таковым же и оказался. Только несколькими рангами покруче.