Больше спален не было. Ничего не попишешь — я определенно застряла в Кукляндии.

Каждое лето моя семья меняется домами с какой-нибудь другой семьей из другого города. Я бы не отказалась проводить лето с моими друзьями в Лос-Анджелесе, но когда бы я это не предложила, мама и папа всегда говорят «нет».

Другие семьи всегда рады махнуться с нами жильем, ведь так они получают возможность посетить Диснейлэнд, студию «Юниверсал», Ранчо Ла-Брея и прочие места, которые я видела уже тысячу раз.

И вынуждена признать — кое-где нам встречались невероятные вещи. Как, например, в тот год, когда мы жили в Нью-Мексико и посетили Карлсбадские пещеры. Самые потрясающие пещеры, какие я видела в жизни.

Мы с Тайлером снимали там все на видео. Мы вместе работаем над собственным ужастиком. В сумерках из одной пещеры хлынули тысячи летучих мышей. Вот жуть была!

Другое мое любимое лето прошло в Новом Орлеане. В Новом Орлеане удивительно все. Мы с Тайлером отсняли несколько жутчайших сцен на тамошнем кладбище. Ну зачем на это лето мы переехали в Блэрингвилль?

Блэрингвилль. С тем же успехом его можно было назвать и Скукотаун!

Папа сказал, что это подарит нам представление о жизни в маленьком городке. Увы, мой интерес к житью-бытью в маленьких городках равен нулю.

Пока я не заметила ничего, что бы меня взволновало. Просто куча совершенно одинаковых домов, улочек, деревьев, да газонов с пожухшей от летнего зноя травой. Ах да, и еще совершенно невзрачный универмаг. Это вам не «Галерея» в Лос-Анджелесе.

Я уронила рюкзак с вещами на пол кукло-комнаты и вздохнула.

Мне хотелось накинуть на этих кукол простыню, чтобы не видеть их в любое время дня и ночи.

— Вау! — донесся голос из дверей.

Я повернулась и увидела, что там стоит мама.

— О, вау! — снова сказала она.

— Музей! — пискнул из-за ее спины Алекс. Он смотрел на кукол, вытаращив глаза.

— Это не музей, это кошмар… — начала я. Потом взглянула на маму.

Она смотрела на весь этот пластиковый народ на полках влюбленными глазами.

— Какая прелесть, — прошептала она, входя в комнату и беря на руки куклу, разодетую в бархат и кружева. Она коснулась ее щеки, потом погладила пальцами каштановые кудри.

— Вы с папой можете взять эту комнату себе, — предложила я. — А о Алексе я позабочусь!

Мама хмуро посмотрела на меня.

— Уже и предложить нельзя, — буркнула я.

Она посадила куклу на место.

— Обещай, что не будешь с ними играть, Рэнди, — попросила она. — Они чужие.

Я сунула два пальца в рот и издала рвотный звук. Играть в куклы? Ни за что на свете.

Мама погладила меня по голове и вышла из комнаты. Алекс семенил следом, цепляясь за ее штанину.

Мы распаковали вещи и заказали пиццу. Нам предстояла первая ночь в Блэрингвилле.

Ложиться спать в незнакомом месте всегда немного неуютно. Но тут все оказалось куда более странным, чем я ожидала. Как только я достала из ящика ночную рубашку, то почувствовала, что за мною кто-то следит.

Я повернулась. Куклы! Куда бы я ни пошла, куклы, казалось, таращились на меня. Мое воображение разыгралось не на шутку. Я прыгнула под одеяло и поспешно погасила лампу.

Лежа в темноте, я все равно ощущала на себе зловещие взгляды кукольных глаз. Я натянула одеяло на голову и попробовала уснуть.

Не вышло. Я пролежала без сна, ворочаясь с боку на бок, несколько часов. Ну все, подумала я. С меня довольно. Я включила свет и свирепо уставилась на кукол.

Приглядевшись, я решила, что у большинства из них глаза слишком запорошены пылью, чтобы они могли на меня смотреть.