— Поехал к своему вождю, — объяснил Индар. — Ша нужен в своем становище, так он сказал. Чего стоите? Пошли! Нас ждут.

— Ор-ригинально, — с горловым раскатом буркнул Гвай. — Уруки ездят на волках, люди — на лосях… Одни мы как белые вороны — на лошадях.

— Вороны на лошадях не ездят, они летают, — рассмеялась Асгерд. — Хотя, зверь, на котором ускакал шаман мне показался необычным. По-моему, он из той же породы, что и черная чуда, приходившая ночью. Только помельче. И шкура другая — коричневая. В наши времена таких волков не встречается, мы бы знали.

— То не волки, то — волколаки, — встрял сынок вождя, Ладар, по простоте душевной подслушивавший разговор Ночных Стражей. — Так этих зверей Ша называл. Вроде, они в человека умеют перекидываться. Только не в такого, как мы, а в урука.

— Час от часу не легче, — киммериец сплюнул, услышав, как Ладар в очередной раз назвал гоблина «человеком». — Оборотни? Родственники племени Карающей Длани, которое обитает у нас, в Пограничном королевстве? Нет, не похоже — хайборийские оборотни превращаются в самых обыкновенных серых волков. А эти — страхолюдины, каких поискать. И здоровые больно.

— В крепости разберемся, — махнул рукой Гвай. — Видимо, Волчий остров является одним из форпостов, охраняющих подходы к резиденции Роты-Всадника на полуночи. Наподобие фортов в Аквилонии, на Черной реке, построенных для защиты от пиктов.

— Возможно, возможно… — процедил Конан. — Если здесь и вправду идет нескончаемая война между Бессмертными и Полуночной Твердыней, меры к обороне следует принять обязательно. А для верности — заселить эти земли союзниками, сиречь собрать побольше людских племен и подарить им земли вокруг крепости. Зачем рисковать своим войском набранном из гоблинов, когда можно подставить под удар людей?

— Конан, не начинай сначала! — простонал Эйнар. — Эту тему мы уже обсуждали!

— И все равно, мне совершенно не нравится то, что люди по собственной доброй вое стали союзниками уруков или монстров, наподобие Пламенного Бича. Неправильно это! Противоестественно!

— Не лезь сюда со своими законами и представлениями о «естественности», — оборвал варвара Гвайнард. — Относись ко всему происходящему спокойно. Так, словно ты попал в сказку. Законы сказки много допускают.

— Ага, многое, — саркастично покивал киммериец. — Вот интересно, могут ли у человеческой женщины быть дети от урука? А равно, и наоборот? Если уж мы в сказке?

— Ф-фу… — Асгерд сморщила нос. — Конан, если ты хочешь попробовать, тебя никто останавливать не будет, а я — особенно! Найдешь себе на Волчьем острове какую-нибудь урчиху посимпатичнее, и вперед! Проверяй! Но, пожалуйста, сделай так, чтобы я этого не видела.

— В таких делах я предпочитаю романтическое уединение, — оскалился в ответ варвар. — Ладно, оставим… Постойте-ка! Гляньте под ноги, это что такое по-вашему?

Охотники послушно уставились на мягкую землю. Отпечатки копыт. Лошадиных. С подковой. Один наиболее четкий след позволял различить, что на подкове стояло клеймо в виде восьмилучевой звезды.

— Символ Бессмертных, альбов, элентари, — присвистнул Гвай. — Я видел такие в Рудне, когда был в гостях у Рэльгонна — он ведь живет в древней альбийской крепости. Отпечаток совсем свежий, оставлен не позже предыдущей ночи. Значит, элентари тоже шляются неподалеку! Вот теперь будьте вдвойне внимательны — Бессмертные не станут церемониться с союзниками Роты, коими Дарвинги, несомненно, теперь являются. Держите оружие под рукой!

Гвайнард, однако, ошибся. Следующей же ночью походный лагерь племени почтил своим вниманием очередной необычный визитер.