Он учел момент и побежал от гнавшейся за ним толпы с такой
скоростью, словно хотел принять участие в скачках вместо выбывшего из строя
Викинга.
Злость и негодование проигравших на Викинге были так сильны, что многие
из сбежавшихся к месту происшествия толкали Викинга в живот ногою. Это было
безобразное зрелище. Толпа запрудила всю беговую дорожку. Пришлось на время
прекратить скачки. Трибуны напоминали кратер вулкана, наполненный кипящей
лавой. И эта лава человеческих страстей была не менее страшна, чем магма.
Когда первое волнение улеглось, немедленно приступили к следствию. На
помощь жокею вовремя подоспел отряд полисменов, которые и спасли его от
самосуда толпы. Жокей, конечно, клялся и божился, что он ни в чем не повинен
и сам не знает, что с Викингом; обыкновенно конь слушался малейшего движения
руки. Толпа не верила словам жокея, но, так как никто не мог доказать его
виновности, следствие временно было направлено в иную сторону. Викинга
подняли на ноги и тщательно осмотрели. Грудь его была серьезно повреждена,
часть кожи и мяса сорвана, но это были свежие ранения от удара о загородку.
Глаза и ноги лошади были как будто не повреждены. Она смотрела нормально.
Викинга хлестнули хлыстом и посмотрели, как он пойдет. Шатаясь, Викинг
двинулся вперед. Перед ним был столб. Викинг, как слепой, шел на столб, не
сворачивая. И, лишь ударившись грудью, остановился.
- Он ослеп! - послышались голоса. Один джентльмен подошел и махнул
перед глазами Викинга шляпой. Викинг невольно вздернул голову.
- Видит!
- Он помешался! - крикнул кто-то.
- Разве лошадь может помешаться? - возразили ему. - Они бесятся, но это
бывает совсем иначе.
Викинга отвели от столба, стегнули, и он вновь пошел. Удивительное
дело! Он шел только по прямой линии, не сворачивая ни направо, ни налево. В
конце концов, он зашел в тупик между двумя киосками и стоял там, словно он,
сгорая со стыда, хотел уйти ото всех, никого не видеть. Опытные конюхи сразу
определили, что Викинг без посторонней помощи не может выйти из тупика, в
который зашел лишь потому, что тупик лежал на пути его прямолинейного
странствования.
Теперь уже ни у кого не оставалось сомнения в том, что Викинг болен
странной болезнью прямолинейности. Это не снимало обвинения с жокея, но все
же несколько разбивало уверенность в том, что болезнь лошади - его рук дело.
Жокеи слишком привязываются к лошадям, и было трудно допустить, что жокей
мог пойти на такое преступление. Испортить лошадь могли чужие. Но как жокей
недосмотрел?
Толпа опять бросилась к жокею:
- Болел чем-нибудь Викинг?
- Болел, - отвечал жокей. - Конюх говорил мне, что Викинг накануне
скачек плохо ел и плохо пил. Мистер Джиббс, владелец Викинга, даже хотел
отказаться от участия в скачках, но мистер Томпсон, ветеринарный врач,
сказал, что это пустяки и что к утру все пройдет. Он сам обещал наблюдать за
Викингом. |