А потому проблемы создавал лишь высокий темп передвижения. Из-за темпа я угробил двух лошадей. При этом едва не улетел в кювет, когда безжалостно загнал вторую. Пришлось пересесть на лошадку Иберика и безжалостно гнать уже её.

За десять дней в пути новости приходили дважды. Голеадору, видимо, передалась моя тревога. Поэтому он тоже держал темп. И приносил короткие, успокаивающие послания, которые нихрена меня не успокаивали.

След так и не был взят. В столице новостей накапливалось всё больше, как и свидетельских показаний. Но похитители как сквозь землю провалились. В прямом смысле слова; в крайнем письме Фелимид сообщал, что сейчас они рыщут с факелами в катакомбах под городом и даже прочёсывают темницы.

Так же он сообщил немножко подробностей.

Элазора укрыли от всех посторонних глаз. Сейчас он под надзором королевских гвардейцев, святого отца Эриамона и королевы Харгрид.

Бедный Бертрам рвал на собственной голове волосы. Образно говоря. Он ругал себя за то, что поддался на уговоры Дейдры и отпустил с ней лишь десяток гвардейцев. Причина, по которой она не хотела его брать с собой так и осталась невыясненной.

Мелея пришла в себя лишь через два рассвета. Лекари колдовали над ней долго и обнаружили весьма важные повреждения – Мелее сломали челюсть, сломали рёбра, перебили несколько пальцев. Видимо, она пыталась дотянуться, но её били тяжёлыми палками. Сейчас она пребывает в крайне тяжёлом состоянии и постоянно зовёт анирана.

Когда я читал эти строки, сложно было оставаться равнодушным. Я сжимал зубы, старался сдерживать эмоции и про себя просил Мелею держаться. Силой духа, как по мне, эта бабулька не уступала собственной внучке. Жаль только, организм гораздо слабее. Он неспособен вынести больше, чем позволяет возраст.

Поэтому, когда ближе к середине дня спустя десять похожих друг на друга рассветов мы прибыли к северным вратам Обертона, ни о чём сильнее я не беспокоился, как о здоровье Мелеи.

Нас пропустили без проволочек. Несмотря на то, что такое вонючее, грязное и заросшее чудовище, как я в данный момент, совершенно не было похоже на посланника небес, стражи у в врат не стали требовать демонстрации подтверждающих документов. Меня пропустили, едва я начал орать.

А у ступеней дворца уже пританцовывал королевский дознаватель в компании незнакомого мужика. Мы оставили едва живых коней у фонтана, куда они сразу же засунули морды, спешились и закружили хоровод вокруг Фелимида.

- Рассказывай! – сжал я его плечи грязными руками.

- Идёмте скорее, - Фелимид торопливо завёл нас во дворец, рассказывая по пути. – Примо Кергорат – моя правая рука, - он кивнул в сторону того самого незнакомого мужика. – Выяснил, что действовали две группы. Одна поджидала супругу анирана возле гончарных мастерских, где её и схватили. Вторая, приблизительно в это же время, взяла штурмом дом в Посольском квартале, где содержался Амран Хабиб. И стражей, и его собственных слуг они перебили, а посла освободили и увели в неизвестном направлении. Свидетели рассказывали, что видели, как посол самостоятельно взбирался на лошадь... В общем, по первым выводам, мы имеем дело с очередным спланированным нападением.

- Плевать на лживого выродка из Декедды, - порывисто отмахнулся я. – Что с Дейдрой? Есть хоть какая-нибудь зацепка? Хоть что-нибудь.

- Я подозреваю, что похитители сейчас где-то отсиживаются, - вмешался примо Кергорат. Я не знал этого человека, но хотел верить в его компетентность. Вряд ли Фелимид брал к себе на службу кого-попало. И уж конечно никого не награждал званием «правая рука». – Все стражи, охранявшие в тот день врата города, уверенно заявляют, что город не покидала группа всадников. Если кто и просочился, то только укрывшись в продуктовых подводах, ведь только такие подводы не досматривали... Но с тех пор столица бурлит. Любой человек с оттенком кожи более тёмным, чем у жителей Астризии, сразу будет схвачен до выяснения.