— Нет больше дома. Всё как тогда, после гибели отца. Навалили кредиторы, отжали хату, спеленали и сюда привезли…

— Ты не загоняешь? Как-то подозрительно у тебя глазки блестят, — перебил его друг.

— Это правда. Мне кажется, и в смерти моего отца был виновен не Юлин батя. За этим стоит кто-то другой. Уж больно почерк похожий…

Входная дверь резко распахнулась, и, метая взглядом молнии, в комнату влетела Лейла. Какое-то время женщина, вылупив глаза, стояла безмолвно, открывая рот, её холеное лицо пошло красной рябью.

— Прошу прощение за вторжение этой нахалки. Вам будут компенсированы все причиненные неудобства, — набрав полную грудь воздуха, выпалила она и, схватив Колю за руку, потащила его прочь из комнаты.

— Постойте! — крикнул закрывающейся двери пришедший в себя от потрясения Кирилл, но его не услышали.

Дальнейшее, с учётом того, что усилиями силы воли Коля преждевременно избавился от воздействия «колёс», превратилось для него в кошмар. «Мамочка» орала как резаная и, конечно же, по своему была права, но она ведь не знала, что встретившиеся люди были близки и искренне рады встрече. Лейла ратовала лишь за соблюдение правил обслуживания клиентов, а в данном случае в её глазах картина выглядела весьма неприятно: Коля вторгся в комнату, нарушив интимное уединение, вследствие чего обслуживающую клиента девушку ещё и выдворили из помещения. И как Коля ни старался докричаться до «мамочки», зацикленная на собственном восприятии ситуации женщина не желала его слушать. Минут через десять, немного наоравшись, она вспомнила о брошенном в недоумении клиенте и умчалась прочь, на прощание пообещав по возвращении придумать достойное наказание. Не было её довольно долго, а когда Лейла вернулась, Коля был шокирован переменой в её настроении.

— Почему ты никогда не говорила, что у тебя есть жених, и кто он? — без предисловий выпалила она.

— Но вы же сами сказали, что здесь никого не волнует даже моё настоящее имя? — не растерялся Коля. — Да и какой он мне теперь жених…

— Ты ещё скажи, что не желаешь его знать из-за того, что он пришёл сюда! — всплеснула наманикюренными пальчиками женщина. — Я вообще поражена тому, насколько он счастлив, найдя тебя! Пусть и здесь. Любой другой на его месте, узнав о подобном, постарался бы поскорее забыть твоё имя, но не он. Этот человек изъявил желание внести выкуп за тебя. Очевидно, очень любит. Если честно, я тебе завидую. Молод, красив, богат и влюблен до безумия! — она мечтательно подкатила глазки и вздохнув, продолжила: — Работать ты больше не будешь. И знаешь… ты первая, чьему уходу я рада. Нет, нет, — заметив недоумение на лице Коли, поправилась Лейла. — Я ничего не имею против тебя, но остальным уходившим сложно было позавидовать, они либо попадали в такое рабство, в сравнении с которым пребывание здесь им казалось раем… или же уходили вперёд ногами, что тоже зависти не вызывает.

— А почему?

— Да разное бывало… я-то тут давно… лет восемь уже. А начинала, как и ты, просто повезло немного. А девчонки… — она поджала уголки губ, вспоминая. — Кто-то передознулся, желая уйти от реальности, кто-то сознательно ушёл из жизни, кому-то с клиентом не повезло.

— А мои документы?

— Здесь они. В сейфе. По выходу получишь. За тебя цену даже и не золотую поставили, а бриллиантово-платиновую. Семьсот тысяч евро. Я была уверена, что он откажется. И это было бы плохо для него. Он многое узнал, чего не стоило. Но он согласился. Чего ж ты там натворила, коли за тебя столько просят?

— Ничего я не делала…

— О да! Всё как всегда! Ну… хоть мне-то по ушам не езди.