Пако не скрывал того, насколько огорчен ее предстоящим воз-вращением на родину. Он не мог понять причин. Он надеялся на то, что она останется в столице, и они смогут видеться. Пако очень боялся, что его Анна исчезнет в туманной дали, поэтому старательно записал ее адрес и номер телефона, пообещав звонить каждый день, пока она не вернется. Он хотел отвезти Анну обратно в отель, и ей стоило немалого труда уговорить его не делать этого под тем предлогом, что прощание в холле гостиницы лишено романтизма.

— Я хочу поцеловать тебя под уличным фонарем, и чтобы нас окропил мелкий дождь. Мне не хочется вспоминать позже, что наше расставание произошло в отеле, полном людей.

Он поверил ей. Его поцелуй был долгим и страстным. Когда она вернулась в «Де Вере», ее сердце бешено колотилось, а губы все еще дрожали от ощущения тепла его губ. Она была слишком возбуждена, чтобы уснуть, поэтому всю ночь пролежала без сна, глядя в темноту и перебирая в памяти сладкие мгновения, пока, в конце концов, не погрузилась в приятное забытье.

Анна была словно заводная кукла, двигаясь с лихорадочным возбуждением. Ей было все равно, что подумает о ней Шон О'Мара, ибо все ее мысли были о Пако Соланасе. Пока она мерила шагами номер, тетя Дороти пыталась объяснить ей всю неприглядность сложившейся ситуации, но Анна не хотела слушать слов тетушки и тем более замечать ее настроения.

— Анна Мелоди, сядь, прошу тебя, иначе у меня закружится голова, — побледнев, вымолвила тетушка Дороти.

— Я так счастлива, что хочу танцевать! — ответила она, кружась в вальсе. — Он такой романтичный, как голливудская звезда!

— Тебе надо всерьез задуматься о том, что готовит вам будущее. Для брака недостаточно страсти, в браке нужна рассудительность. Этот молодой человек живет за океаном, и ты, возможно, больше никогда не увидишь Ирландии, — сказала ее мать.

— Я плевать хотела на Гленгарифф, — беззаботно обронила Анна. — Передо мной открывается весь мир. Что мне этот городок?

Эммер выглядела обиженной и едва не разрыдалась. Но она не могла позволить себе показать свои истинные чувства, хотя ей хотелось упасть к ногам дочери и молить остаться. Она не знала, как найдет в себе силы жить без своего сокровища.

— Здесь твоя семья, которая любит тебя такой, какая ты есть. В жизни есть кое-что поважнее богатства, и ты в свое время это поймешь, но, боюсь, будет поздно, — сердито сказала тетя Дороти.

— Успокойтесь, тетя Дороти. Я люблю его. Мне все равно, богат он или нет. Я бы любила его, даже будь он трубочистом, — заявила Анна.

— Любовь возникает не сразу, дорогая моя, — убеждала ее мама. — Мы ведь говорим не о Лондоне или Париже, а о стране, которая находится на краю света. Там говорят на другом языке. Их культура очень отличается от нашей. Поверь, ты будешь очень скучать по дому.

Она едва не разрыдалась, но взяла себя в руки.

— Я выучу испанский. Я уже знаю, как сказать по-испански: «Я люблю тебя». Те amo, te amo, te amo!

Анна повторяла эти слова и весело смеялась.

— Это твое решение, дорогая моя, но тебе еще предстоит убедить отца, — с грустью согласилась Эммер.

— Спасибо, мамочка, а тетя Дороти просто циник, — пошутила Анна.

— И никто не вспомнил о Шоне О'Мара! Ты, наверное, намерена морочить ему голову до тех пор, пока не убедишься, что с Пако Соланасом все решено, а в случае чего вернешься к Шону, как будто ничего не произошло!

— Тетушка Дороти! Нет! — воскликнула Анна. — Кроме того, никакого «в случае чего» не будет! — твердо заявила она.

— Он слишком хорош для тебя.

— Дороти, прошу тебя, — заволновалась Эммер.