– Нужен. Благодарю вас, – ответила Саманта. – У меня есть медник. Мы пользовались им, когда болела моя мать. С его помощью можно будет хорошо прогреть комнату.

– Замечательно, – сказала миссис Седлер. – Тогда мы пойдем.

Когда она подошла к двери, Саманта вдруг вспомнила еще об одном важном деле.

– А что миссис Биггерс? Вы уже рассказали ей обо всем?

– У меня не было на это времени, но я поговорю с ней при первой же возможности. Не волнуйтесь.

Она уже собиралась открыть дверь, но тут Саманта снова остановила ее.

– А где же его пальто?

– Его пальто?

– Да. У него было хорошее шерстяное пальто, но его мы сюда не привезли.

Недовольная миссис Седлер поджала губы.

– Он должен нам за хлопоты.

Саманта вспомнила о кошельке, набитом деньгами. О том самом кошельке, который он предлагал ей. Она видела, что он положил его в карман своего пальто.

– Он вам заплатил за комнату?

– Только за одну ночь.

– Но ведь он и пробыл у вас одну ночь. А что касается ваших хлопот, то я думаю, что вы сможете уладить это дело с мистером Брауном, когда ему станет лучше.

– А что, если ему не станет лучше? Саманте так захотелось стереть это самодовольное выражение с ее лица, что у нее даже руки зачесались.

– Ему обязательно станет лучше! – почти прокричала она. – Я не позволю ему умереть.

Миссис Седлер удивленно заморгала глазами, услышав такой дерзкий ответ, и попятилась назад.

– Я прикажу Родди принести вам его пальто.

– Благодарю вас.

Жена хозяина гостиницы кивнула в ответ и вместе со своим сыном покинула дом Саманты. Однако Родди решил задержаться.

– Прошу прощения, мисс Нортрап, но я очень беспокоюсь. Ведь я прикасался к этому человеку. Как вы думаете, я теперь тоже заболею? – спросил он. В его карих глазах она обычно видела лишь смирение и спокойствие, но сейчас в них был только страх.

– Я не знаю, Родди. Дело в том, что он очень болен, – честно призналась Саманта, взяв его за руку. – Однако тебе не следует бояться. Господь всегда вознаграждает нас за благие дела.

Родди резко выдернул свою руку.

– Тот бедный младенец все-таки умер, хотя он никому не сделал ничего плохого. А еще – вспомните вашего отца. Я единственный сын у матери. Если я умру, то о ней некому будет позаботиться. Я не могу заболеть гриппом, – сказал он и выбежал из дома, громко хлопнув дверью.

Итак, теперь ей одной предстоит бороться с этой тяжелой болезнью.

Она положила в горшок с водой кусок окорока, который нашла в одном из мешков с продуктами, и поставила этот горшок на огонь. Потом она налила в таз холодной воды, достала несколько кусков мягкого полотна из своей медицинской корзинки и поспешила в спальню. На кухне зашумел чайник. Значит, он уже почти закипел. Прекрасно. Похоже, все не так уж плохо.

В спальне было темно. Сквозь закрытые ставни сюда почти не проникал свет. И хотя у мистера Брауна был жар, его лицо казалось бледным. Оно блестело от пота.

Саманта намочила в холодной воде кусок ткани и положила ему на лоб, а потом вернулась в кухню, чтобы заварить травяной чай.

Через несколько минут она снова вошла в спальню, держа в руках чашку чая и ложку. Пока ее не было, он успел снять со лба влажную салфетку. Саманта поставила чашку на ночной столик и подняла тряпицу с пола. Намочив ее, она опять положила салфетку ему на лоб, сохраняя завидное терпение. По опыту она знала, что за ночь ей придется повторить это еще не менее сотни раз.

– А теперь послушайте меня, мистер Браун, – сказала Саманта, сев на кровать рядом с ним.