Я тяжело заскакала на месте, озеро заплюхало. Сейчас-сейчас, еще немножко.

    – Ква? – спросили из-под ног, из-под лап, и… и там была жаба! Большая, страшная жаба!

    Я заорала!

    Так, что дерево рядом с моей мордой рухнуло и загорелось. По озеру пошли волны, в кустах что-то зашевелилось, на деревьях закричали птицы.

    А я ревела. Тут даже носовых платков не было. Трава от моих слез дымилась, а от чиха даже пенек загорелся. А я ревелаааа!

    Жаба давно удрала, но она была… она была… розовая. Розовая.

    Значит, я не дома.

    И папы тут нет.

    Я рыдала часа два, всю траву на этом лугу пережгла.

    * * *

    Идиоты!

    В этой деревне жили кретины, дети идиотов и внуки умственно отсталых. Вышла я к деревне, вылетела то есть, увидала людей, обрадовалась – думала, помогут, а они орут, чтоб я (я!) их не ела!

    Да чтоб я в рот взяла это волосатое, у них даже штаны волосатые, из шкур, представьте! Да от них крокодила стошнит! Тупицы!

    Потом на колени бухнулись. Ну это-то с чего?

    Про мобильники они не слышали, про инет сказала – покраснели и заявили, что… не, я падаю… самца рядом нет, достойного меня! Придурки! Вот он тут при чем?!

    Про Москву, Париж и Лондон понятия не имеют, от слов 9-1-1 чуть ли не креститься начали!

    Я им русским языком говорю: дайте поесть! Корову приволокли. Прямо с копытами! Представляете? А она мычит и брыкается. Чокнутые!

    Заорала на них – корову убрали, барана поднесли. Жареного. Совсем с ума сошли! Да в нем, наверно, калорий миллиард!

    Попросила морепродукты или салат – уставились как на говорящую корову. Кретины!

    И что мне теперь, жить тут?!

    Папы нет, нормальной еды нет, косметики нет! Да и как подобрать косметику к моему типу кожи, то есть чешуи? Мать твою так и так!

    И самца тоже нет.

    Ы-ы-ы!

    Я плелась по лесу, пиная хвостом всякие там дубочки-березки, и рычала.

    Придурочный мир!

    Все сплошняком придурки! Кретины! Дауны! Децибелы! Или эти… как же это… рррр! Береза, которую я сшибла, ударилась о другую, и на мою голову рухнуло чье-то гнездо!

    Твою ж косметичку фирмы «Алые паруса»!

    На голову и шею что-то потекло, за ухо что-то зацепилось, на нос плюхнулась какая-то птица безразмерная, – полкоровы, точно! – и жуткая, как помада Земфиры. И как заорала – уши заложило! Да еще и клюнуть захотела, гусь-переросток!

    Пошла вон! Пошла!

    Ой, мамочки!

    Их две! И клювы какие, ой! Я плюнула на одну, но эта шустрая дочка дятла кружилась вокруг, как придурочный Вуди из мультика, мельтешила перед глазами, орала и быстро надоела. Я попробовала еще раз – попала в дерево, и оно загорелось. Птицы закричали еще сильней.

    Сами дуры!

    Дерево весело сыпало искрами – ой, а про пожар звонить ноль-два или ноль-один? Блин, звонить-то нечем. Ладно, счас я.

    Тут же озеро вон, два шага. Счас-счас… отстаньте, психопатки в перьях. Я прицелилась по дереву хвостом. Попала!

    Полыхающий столб по красивой дуге взлетел над лесом, перевернулся и плюхнулся в озеро. И прям на лодку с рыбой.