Я потерла лоб. Голова болела от всех этих… неожиданностей. Значит, маг мне все-таки соврал. Скотина. Тридцать лет, да? Чтоб тебе пинок получить. От страуса. По важным частям!

    Но выяснять отношения я сейчас не пойду.

    Нет уж.

    Попозже. Когда колдун будет один. И не здесь.

    Пусть объяснит мне все: и про переброс, и про Лесогорье… интересное название. И пусть только попробует снова соврать, поганец! А сейчас… сейчас надо о другом думать.

    Неужели я смогу вернуться? Рик, я увижу Рика! Господи, неужели… ой… а как папу оставить?

    Задрожал телефон. Хорошо, что на немом режиме стоял, никто не услышал.

    Черт, этого еще не хватало!

    Я вымелась из приемной, как студент-бюджетник из дорогого ресторана. Ага… Секретарь далеко не ушел – не дальше первой приемной. Люба вовсю охмуряла очкарика, Ольга перекрыла выход. Молодцы, подружки.

    Я схватилась за телефон.

    – Да?

    – Александра Игоревна, говорит Татьяна-вторая. Я от Софии Леонидовны звоню, нового врача. В детдом только что доставили оборудование и лекарства.

    – Ну так это ж хорошо?

    – Не уверена. Врач говорит, что оборудование еще ничего, особенно для солярия. А лекарства частью просроченные, частью подделка. Витамины – целиком контрафакт, детям их давать нельзя. Словом, вам лучше приехать.

    * * *

    Хомяк сжался на своем дорогом кресле, как крыса в мышеловке.

    – Александра Игоревна, я только сделал заказ! Откуда мне было знать, что товар некачественный?

    – Действительно, откуда ему было знать? – как бы про себя проговорила Татьяна – Подумаешь, упаковки-то одинаковые.

    – Вот именно! – обрадовался крысохомяк.

    – Только дешевле в полтора раза.

    – Ну… я не…

    – А что, брат не предупредил, что товар просроченный? – Голос у Тани был ласково-сочувственный, как шерсть дикобраза. И так же вот-вот выпустит иголки.

    – Какой… брат? – Хомяк вспотел.

    – Ваш. Владелец аптечного склада. Варсонофьев Петр Вениаминович! У которого вы купили лекарства.

    – Как интересно! – пропела я (именно пропела, хотя настроение было – придушить эту сволочь!). – Надо папе рассказать – он развеселится.

    Директор хрюкнул. Встречаться с моим папой и юристами ему явно не хотелось.

    – Где деньги, урод?

    Хомяк еще сильней съежился, затравленно оглянулся и вдруг сорвался с кресла!

    – А ну стой!

    Он нашелся у подъезда. В новом джипе, довольно дорогом. Сидит, лапками по панели шарит.

    – Ключики ищем? – ухмыльнулась Татьяна. – А они вот они. Ты, крыса! У детей воровать?!

    И вдруг хомяк… окрысился, иначе не скажу. Глаза нехорошо сверкнули, пальцы скрючились, и он вцепился в руль, как в чье-то горло. С ненавистью.

    – Да кому они нужны, эти отродья пьяниц, кому?! Все равно вырастут отбросами, как их родители! А мне всего сто тысяч не хватало, всего сто тысяч! Всего-то сто, пока фарт прет! Что, обеднеет она от этого? Все равно ведь надоест ей эта игрушка, поразвлечется, поиграет в добренькую и бросит! И снова возись с этими пискливыми крысенышами, рацион им, витаминчики, прививки! А что мне с этого?!

    Крысеныши?

    Ах ты скотина…

    Такой злости, такой кипящей злобы я давно не чувствовала.