В маленьком кабинете работал обогреватель, и там царило благословенное тепло. Элинор уже собиралась закрыть дверь и засесть за работу, как вдруг в дверях неожиданно возник Рей и, небрежно протянув руку, выдернул из розетки выключатель.

Элинор смотрела на него бешеными глазами.

– Что вы делаете? Я хочу начать работу.

– Не сейчас, – спокойно заявил Рей. – Сначала мы должны как следует проанализировать, в чем именно заключается ваша ошибка.

На мгновение Элинор лишилась дара речи. Она сделала глубокий вдох и, с трудом сдерживая гнев, прошипела сквозь зубы:

– По-моему, вы уже все проанализировали.

– Да, но вы, похоже, со мной не согласны. Так что прежде, чем вы напишете еще хоть слово, мы должны обсудить, какие вносить изменения.

Мы? Это же ее книга! Ее работа, ее персонажи! Элинор готова была взорваться от негодования, но она так долго приучала себя сдерживать чувства и скрывать их от окружающих, что теперь могла лишь молча сверкать глазами, сжимая руки в кулаки.

– Хотите сначала кофе?

– Нет, спасибо, я не нуждаюсь в повышении тонуса. По-моему, у меня в крови и так уже достаточно адреналина, – ледяным тоном отозвалась Элинор.

– Тогда сделайте одолжение, потерпите минутку, пока я сварю себе чашку, а потом займемся делом.

«Его что, вообще ничто не проймет?» – возмущенно думала Элинор, провожая его взглядом. Он всегда так невозмутим, никогда не сердится и не раздражается? Похоже, он держит свою жизнь под полным контролем, а теперь еще пытается взять под контроль и ее жизнь. Элинор это решительно не нравилось.

Она все еще кипела, когда вернулся Рей с дымящейся чашкой кофе.

– По-моему, вы говорили, что мне нужна секретарша, а не надсмотрщик, который будет стоять надо мной и следить за каждым написанным словом, – резко заявила Элинор, сверля Рея сердитым взглядом.

Кабинет был крошечным, и ей было невыносимо ощущать так близко присутствие мужчины, Письменный стол стоял в углу, а почти все оставшееся пространство занимал Рей. Элинор ощущала запах мыла, исходивший от его кожи. Волосы его еще хранили свежесть утреннего деревенского воздуха и казались чуть влажными.

– Я предложил нанять секретаршу исключительно из тех соображений, чтобы вам легче было закончить книгу в срок. Должен признаться, я думал, что вы отнесетесь к моему предложению более спокойно, но, узнав от Фелиси, что вы решили исчезнуть, я понял, что тут необходимы более решительные меры.

– Я вовсе не собиралась исчезать, – ядовито отпарировала Элинор. – Я уже сказала, что приехала сюда работать, и моя работа пойдет гораздо лучше, если вы не будете стоять у меня над душой. Я быстрее все закончу, если вы оставите меня в покое и вернетесь в Бристоль.

– Ах, вот как? – Рей знакомым жестом приподнял брови. – Что ж, давайте посмотрим. – Открыв стоявший у стола «дипломат», он извлек из него рукопись романа Элинор. – Так… Глава четвертая, где Эжени впервые начинает осознавать, что ее чувство к кузену из детской привязанности превратилось во влюбленность. Вы утверждаете, что она его любит, но читатель не увидит здесь пробуждения ее чувств. Если хотите, скорее она ведет себя, как робот, послушно повторяющий слова команды. Итак, что вы намерены предпринять, чтобы заставить читателя ощутить пробуждение Эжени как женщины?

Элинор почувствовала, как заливается краской – ее душили ярость и смятение, сменившиеся откровенной паникой. Она сделала отчаянную попытку абстрагироваться от Рея и напряжения, витавшего в воздухе, мешая ей сосредоточиться. Элинор силилась представить себя на месте своей героини: упрямой, избалованной девчонки, только начинавшей познавать силу своей женственности, – но почему-то, как она ни старалась сосредоточиться, связи с эмоциями Эжени у нее не возникало.