— Ленечка, ты прости, но подслушивать тоже нехорошо.

— Подслушивать? Ты так громко кричала, что я начал переживать за свои перепонки.

— Больше кричать не буду, — Евдокия виновато пожала плечами и перешла на шепот, обращаясь уже к подруге:

— Ты не волнуйся, Майка ночует в гостинице.

После ее сообщения, Ирина окончательно разволновалась.

— Что-о? В гостинице? В какой? — запричитала она.

— Не знаю, в каком-то отеле. А ты на сотовый ей позвони, — посоветовала Евдокия.

— Именно так я и сделаю! — сердито пообещала Ирина. — И, уж поверь, сладко ей точно не станет! Нет, ну надо же! Бесшабашность какая!

И, продолжая ругаться, она повесила трубку, чтобы наверняка тут же набрать номер Майки.

«Вот кто получит сейчас разгон, — мысленно позлорадствовала Евдокия. — Вот пускай Майка Ирке теперь и расскажет какая у них там „коррида“. Степенную Ирку такими страстями никак не проймешь».

Глава 8

— О! Это то, что нам нужно! — радостно сообщил Лагутин, жадно поедая глазами убегающую вдаль ленту дороги. — Кажется, придорожный рынок. Даша, ты видишь?

— Где?

— Там, впереди показался.

— Ты хочешь остановиться? — встревожилась Евдокия.

— А почему бы и нет? Даша, ты же любишь дорожные рынки. Это здорово! Купим меду, фруктов, орешков, — начал было уговаривать Лагутин жену, но спохватился: — Ах да, я забыл, ты теперь на диете…

— Именно, — уныло подтвердила она.

— Но ничего, — вновь приободрился Лагутин, — купим в дорогу воды. Про воду-то мы забыли.

— Ну почему, я бутылку взяла…

Он отмахнулся:

— Что такое одна бутылка.

— Хорошо, давай остановимся, — вынужденно согласилась Евдокия и в который раз тревожно оглянулась на пса: «Как там, бродяга?».

Бродяга приоткрыл один глаз. Ошеломленный ее щедростью и гостеприимством, пес в счастье свое плохо верил и старался не подкачать, отзывчиво понимая озабоченность своей покровительницы: она нервничает и явно побаивается мужчину, сидящего за рулем.

Пес догадывался, что этот мужчина не подозревает о нем.

Более того, пес предполагал, что мужчина ему и не обрадуется.

Незаметным кошмарным комком пес лежал в прохладе автомобиля, среди чистейших велюров, среди верблюжьих подушек, среди запахов изобилия…

Он прекрасно знал как пахнут туристы и ценил свой успех. Куда везут его, было ему все равно. Его хозяином мог стать любой, кто не поскупится на ужин. Евдокия не поскупилась, и теперь пес готов был умереть за нее. Разумеется, не сейчас. Потом, позже, когда переварится рыбка и барашек под мятным соусом. Теперь же пес засыпал — сладкая томная дрема окутывала его.

«Только этого мне не хватало, точно сейчас захрапит, — встревожилась Евдокия. — Или Леня заметит бродягу, когда будет садиться в машину».

— Хорошо, остановимся, — вздыхая, сказала она, — но, Ленечка, я тебя умоляю, давай вплотную к прилавкам подкатим и не надо, не надо, пожалуйста, выходить. Из машины по-быстрому скупимся и дальше поедем.

Леонид Павлович удивился:

— Почему?

— Ночь на носу. Если ты выйдешь, выйду и я, не утерплю, а уж как меня вытащить с рынка ты, милый, знаешь.

— Знаю, — мгновенно согласился Лагутин. — Хорошо, скупимся, не бросая руля.

Автомобиль, шурша колесами, медленно подкатился к прилавку.