Или ты предпочитаешь никогда не ставить любовь на первое место?

– Это несправедливо, Мэдди. Нельзя сравнивать то, что мне пришлось пережить, со взлетами и падениями в семейной жизни.

– Посмотри на свое поведение. Что я должна думать, видя, как ты теперь относишься к собственной матери? Почему бы мне не опасаться, что ты вычеркнешь ребенка и меня из своей жизни, если все пойдет не так, как ты предполагаешь?

– Ты хочешь сказать, что собираешься лишить меня ребенка?

Она покачала головой.

– Ничего подобного. Просто стараюсь объяснить, почему отказываюсь выйти за тебя замуж. Я знаю, что такое быть нежеланным ребенком. Всю жизнь я старалась завоевать любовь своих родителей.

– Я этого не заметил. Похоже, вы со своей матерью прекрасно ладите.

Мэдди пожала плечами.

– Не понимаю, что с ней в последнее время происходит. Может быть, раньше она просто не знала, как проявить свою любовь ко мне. А вдруг ее похитили инопланетяне, а вместо нее оставили двойника?

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Люк, уперев кулаки в бока.

– Твои родители проявляли свою любовь к тебе при каждом удобном случае. А ты при первом же серьезном испытании отвернулся от них и лишил их своей любви.

– Даже если ты права, какое это имеет отношение к тебе, ко мйе и к нашему ребенку?

– Я не знаю, любили меня мои родители или нет. Может быть, мне только казалось, что они меня не любят. Но я всегда страдала от этого и никогда не обреку своего ребенка на жизнь с тем, кто не любит его.

Или его мать, добавила она про себя.

– Мэдди, будь благоразумной.

Сложив руки на груди, она постаралась унять дрожь.

– Думаю, я была в высшей степени справедлива, логична, рациональна и благоразумна. Мне больше нечего добавить. Спокойной ночи, Люк! Я уеду рано утром.

– Мэдди, послушай…

Она направилась к двери, потом оглянулась на него.

– Я выслушала тебя, но то, что ты сказал, не изменило моего мнения. В понедельник в час дня я иду к врачу. Можешь прийти тоже, если хочешь.

Она вошла в спальню и заперла за собой дверь. Потом бросилась на кровать и уткнулась лицом в подушку, чтобы Люк не услышал рыданий.

До сих пор она во всех делах добивалась успеха, за исключением любви. А потерпеть неудачу в любви наиболее болезненно. Мэдди прекрасно знала это. Она старательно пыталась не влюбиться в Люка, но теперь чувствовала, что он останется на всю жизнь ее единственным мужчиной. Почему же случилось так, что он не любит ее?

У них будет общий ребенок, который свяжет их на всю оставшуюся жизнь. Она не должна показывать Люку, как ее ранит его безразличие к ней.

– Итак, с чем пожаловал, сын? – Том Марчетти, открывший входную дверь, стоял и смотрел на него как ни в чем не бывало.

Единственным знаком, указывающим на трещину в их отношениях, было то, что он автоматически не отступил назад, чтобы пропустить Люка в дом. Том с его ростом – метр восемьдесят восемь – возвышался над Люком. Его темные волосы были уже тронуты сединой, но взгляд карих глаз оставался по-прежнему ясным и мудрым.

Люк переминался с ноги на ногу.

– В прошлые выходные мы с Мэдди ездили в Сан-Бернардино…

– Вдвоем?

– Это Рози подстроила.

– А, – только и ответил Том.

– Неважно, в общем, мы с Мэдди пришли к выводу, что нам обоим нужно поговорить с родителями.