Что за жестокая насмешка — она ничего не помнит о зачатии их ребенка! Но коль скоро она собирается родить от него, то хочет помнить о том, как лежала в его объятиях этой ночью. Пусть это воспоминание останется с ней на всю жизнь.

— Диана?

— Не включай свет.

— И не собирался. Я жду тебя.

У нее бешено колотилось сердце. Наверное, если бы он спал, ей было бы легче. Светила полная луна, и она видела его силуэт, почему-то очень большой. Ей казалось, что она с легкостью выполнит его просьбу, но теперь уверенность пропала.

— Не убегай.

Он читает ее мысли? Это унизительно.

— Я... я не убегаю.

— Если это тебе поможет, я закрою глаза.

— Не поможет, — сказала она и только после этого поняла, что ситуация курьезная.

— Я иногда рычу, но никогда не кусаюсь.

Ее рот изогнулся в улыбке, и она с безрассудной отвагой шагнула к кровати и нырнула под одеяло.

— Ты не рычишь.

— Откуда ты знаешь?

— Я никогда не слышала.

— Значит, все-таки слушала? Принимаю это как комплимент.

У нее пылало лицо. Хорошо еще, в темноте этого не видно.

— Из-за того, что в доме Тайлер, у меня обострился слух.

— А как же! У нас обоих.

Диана опять улыбнулась.

— Значит, ты необыкновенный мужчина.

— В каком отношении? — Кэл повернулся набок, чтобы посмотреть на нее. Их разделяло всего несколько сантиметров, и она чувствовала тепло его тела.

— Британи говорила, что, когда родился Юрий, Роман ни разу не вставал ночью, чтобы покормить его.

— Ничего удивительного. Он вертится на работе день и ночь, поэтому спит как убитый.

— Теперь мне еще более неловко, что мы жили у них, когда привезли Тайлера из больницы.

Он приподнялся на локте.

— Роман бы обиделся, если бы мы не приняли его приглашения. Он ведь жил у нас две недели, когда его дом перестраивался.

Этого Диана не знала.

— Перед своей свадьбой?

— Да. С тех пор он все думал, как бы нас отблагодарить.

— Ну, теперь мне стало легче.

— Настолько легче, что можешь придвинуться?

Кэл быстро притянул ее к себе. Ей ничего не оставалось, как уткнуться лицом ему в шею.

Оказавшись так близко к мужу, Диана испытала шок. Иногда она видела его раздетым, но лежать вплотную к его мощному телу — это было откровение, особенно потому, что его твердые, мускулистые ноги переплелись с ее. Сильный торс прикрывала майка. Его кожа источала хорошо знакомый легкий запах лимона. С удивлением она услышала тихий стон — как будто он долго бежал и теперь наконец достиг цели.

Кэл поцеловал ее в волосы, и она задрожала. Он должен был это ощутить, потому что поглаживал ее по спине, словно баюкая ребенка.

— Испугалась? — От его низкого, вибрирующего голоса тело охватил озноб.

— Нет.

— Что же ты дрожишь? Холодно?

Лежать в его объятиях было все равно что броситься в огонь.

— Сам знаешь, что нет, — выпалила она.

Кэл рассмеялся. Это было так возбуждающе...

— Мне нравится твоя честность.

У нее остановилось дыхание.

— Ты хочешь сказать, что раньше я была нечестной?

— Нет, но после несчастного случая ты размахивала ею, как флагом. Теперь она предоставляет вдохновляющие возможности. Значит, наш брак очень крепок.

Брак? Он что, забыл, что они разводятся?

— Вот уж не догадывалась, что я была такая непримиримая, — ворчливо ответила Диана.

— Более того. — Он чмокнул ее в шею. Сердце у нее немилосердно билось. — Ты стала женщиной— загадкой. Не знаешь, чего ожидать от тебя в следующую минуту.