— Не важно, — вдруг сказал Уэксфорд. — Это не имеет никакого значения.

— Если вы хотите поговорить с Полом… я хочу сказать, это бы прояснило…

— Я не хочу видеть его.

Уэксфорд резко встал. Он не хотел видеть вообще никого. Он знал ответ. Понимание начало приходить к нему, когда Рашуорт позвал свою жену, и теперь ему ничего не оставалось, как сесть где-нибудь в полной тишине и все обдумать.

Глава 21

— Вот и наш последний день, — сказал Берден. — Куда бы ты хотела пойти? Может быть, нам поехать в какое-нибудь тихое местечко и посидеть где-нибудь в пабе?

— Я не возражаю. Все, что скажешь. — Она взяла его руку, поднесла на мгновение к лицу, и вдруг ее прорвало, словно слова копились у нее внутри, жгли и разъедали ее долгие часы. — У меня ужасное чувство, какое-то предчувствие, как будто, когда мы вернемся, мы услышим, что его нашли.

— Джона?

— И… и человека, который убил его, — прошептала она.

— Нам сообщат.

— Они не знают, где мы, Майк. Никто не знает. Медленно и спокойно он сказал:

— Для тебя будет лучше, если ты будешь знать наверняка. Ужасную боль перенести легче, чем ужасную тревогу. — Но так ли это? Разве ему было легче узнать, что Джин умерла, чем бояться, что она умрет? В ужасной тревоге всегда присутствует ужасная надежда. — Для тебя будет лучше, — твердо сказал оп. — А потом, когда это останется позади, ты сможешь начать новую жизнь.

— Пошли, — сказала она. — Пошли отсюда.

Была суббота, а обвинение еще никому не было предъявлено.

— Чувствуется какое-то неспокойное затишье в этом месте, — сказал Гарри Уайлд Кэмбу. — Такой контраст с тем былым.

— Чем моим?

— Да не твоим. Былым. С ушедшими днями.

— Меня бесполезно расспрашивать. Мне никто ничего не рассказывает.

— Жизнь, — сказал Уайлд, — проходит мимо нас, старик. Наша проблема в том, что мы не честолюбивы. Нас устраивает резвиться с пастушками в тени.

Похоже, это шокировало Кэмба.

— Говори за себя, — сказал он и потом, смягчившись, добавил: — Посмотреть, как там с чаем?

В конце дня в кабинет Уэксфорда заглянул доктор Крокер:

— Все спокойно? Значит, как я понимаю, ты сможешь поиграть в гольф утром.

— Мне не до гольфа, — сказал Уэксфорд.

— Надеюсь, ты не поедешь в Колчестер опять?

— Я там уже был. Ездил сегодня утром. Скотт умер.

Доктор важной походкой подошел к окну и распахнул его.

— Тебе нужно впустить сюда свежий воздух. А кто этот Скотт?

— Ты должен его знать. Это твой бывший пациент. Он перенес удар, а сейчас у него случился еще один. Хочешь послушать об этом?

— Зачем? Удары у людей отнюдь не редкость. Я только что вернулся от одного такого старика с Чартерис-роуд, которого только что разбил паралич. Почему мне должно быть интересно узнать об этом Скотте? — он подошел к Уэксфорду поближе и, наклонившись, окинул его критическим взглядом.