Я бы решила, что вид промокшего Уоррена подтверждает его историю — и его невиновность; однако произошло обратное. Полиция выдвинула следующую гипотезу: Уоррен окунулся в озеро специально, чтобы уничтожить улики — например, следы пороха или другие частицы из дома Бурманов. Предположим, это правда, но как же кровь? Вряд ли от нее так просто избавиться. Разве купание в озере может полностью смыть кровь? Я попросила ответа у бывшего детектива Макганнигала.

ПОППИ: Разве мог Уоррен Кейв выстрелить в Чака Бурмана в упор и не забрызгаться кровью? Озерная вода не смыла бы такое с одежды. Однако на ней не нашли ни единого пятнышка. Как вы это объясните?

МАКГАННИГАЛ: Мы предполагаем следующее: поверх одежды на Уоррене Кейве было что-то еще. Плащ, пальто или даже кусок целлофана. И этот верхний слой очутился на дне озера — вместе с оружием.

Да-да, в деле Бурмана нет не только дымящегося пистолета, но и пистолета вообще. Орудие убийства не нашли ни на месте преступления, ни где-нибудь еще, даже спустя тринадцать лет. Комнату Уоррена обыскали в ночь убийства, а остальной дом Кейвов — на следующий день. Прочесали также парк, кладбище и озеро — безуспешно.

ПОППИ: Дно озера обследовали и оружия не нашли; почему же вы думаете, что оно там?

МАКГАННИГАЛ: Отыскать что-то в озере весьма сложно, особенно если предмет маленький — пистолет, к примеру. Я не удивлен, что мы его не обнаружили.

ПОППИ: И вас не смущало отсутствие орудия убийства?

МАКГАННИГАЛ: У нас не было необходимости создавать доказательную базу. Мы нашли на месте преступления отпечатки Кейва, а дочь Бурманов видела само преступление.

Ах да, отпечатки пальцев. Свидетельство Лани отправило Уоррена за решетку, а найденные в доме Бурманов отпечатки — и ложь Уоррена — эту решетку заперли. Поначалу он утверждал, что никогда не бывал у Бурманов. Позднее, когда уже наняли адвоката и поставили Уоррена перед неоспоримым фактом — наличием отпечатков, — Уоррен изменил показания.

УОРРЕН: Я к ним забрался. В среду днем, за несколько дней до смерти мистера Бурмана. Прогулял школу, засел у себя в комнате. Вдруг увидел, как миссис Бурман уходит, вместе с близняшками. Она никогда никуда не ходила: ну, с головой не дружила. Я слышал, как мама обсуждала по телефону чокнутую соседку, и думал, что у чокнутой наверняка есть классные таблетки. В общем, она вдруг ушла из дома, и я двинул туда. Взял ключ из тайника — под фальшивым камнем, как у всех, — и открыл дверь. Нашел у миссис Бурман ксанакс, забрал и еще немного налички прихватил.

Признание в ограблении жертвы — не лучшая линия защиты, зато, как по мне, честная. Обвинение так и не сумело объяснить, почему отпечатки Уоррена имелись не только в кухне, а на обоих этажах дома, включая ванну наверху и хозяйскую спальню. Если отпечатки появились во время убийства, то что Уоррен делал наверху? Как он вообще туда попал? Я была в бывшем доме Бурманов: поверьте, в нем не так уж много коридоров и укромных уголков. Мало того, в нем всего одна лестница. Теоретически Уоррен мог пробраться наверх и вернуться вниз незамеченным, не привлекая внимания Чака Бурмана, но это маловероятно. Похоже, беда Уоррена в том, что он оказался слишком хорошим вором: никто не заметил следов проникновения в дом, и никто не поверил ему впоследствии.

Раз мы обсуждаем, где именно отпечатки Уоррена были, я считаю уместным упомянуть и то, где их не было: на пуле, застрявшей в стене.

Прокуратуру это не смутило. Уоррен надел перчатки, заявил обвинитель — по-моему, сомнительное предположение, раз отпечатки Уоррена нашлись чуть ли не по всему дому, — или оружие зарядил кто-то другой. «Минуточку, Поппи! — скажете вы.