– У тебя дома на кухне есть то, о чем ты меня просила.

– Ты испекла шоколадный тортик?

– Да, – улыбается она. – Мне стоило большого труда остаться незамеченной детьми, но все же это удалось. Все это ради зятя. Я спрятала его в коробку в глубине холодильника за кока-колой.

Я расплываюсь в улыбке. Завтра – месяц, как мы поженились с Эриком, и я хочу сделать сюрприз своему муженьку.

– Булочка, иди к гостям, а мы с Лусией сейчас придем.

Целую ее и пулей лечу в сад. Там все уже сидят вокруг стола и пьют пиво. Декстер беседует с отцом о розах. Они превосходны. Это самые красивые розы, которые я когда-либо видела. Эрик и Флин откровенничают, а Грациэла и Хуан Альберто их слушают. Заметив меня, Лус тут же говорит:

– Тетя, дядя Эрик сказал, что ты раздашь нам подарки.

Он улыбается и добавляет:

– Я так сказал, потому что это ты их покупала, и ты…

– Ну нет, дорогой, – весело возражаю я. – Мы вместе покупали подарки и вместе будем их дарить.

Сгорая от нетерпения, дети не сводят глаз с чемодана, который мы привезли с собой. Наконец Эрик ставит его на садовый столик, открывает, и мы вместе начинаем раздавать подарки отцу и детям.

Дети в восторге начинают распаковывать коробки, как вдруг, словно ураган, проносится моя сестра, андалусская, как никогда. Ее волосы собраны в двойной пучок, в одной руке у нее малышка, а в другой – мобильный телефон. Не задумываясь, Ракель вручает крошку Лусию растерянному Хуану Альберто, который не знает, что делать с ребенком, и, развернувшись, говорит:

– Послушай, я же сказала, нет! Меня не устраивает конец недели. У меня есть планы.

Мы все ошарашено на нее смотрим. Она совсем другая, когда разговаривает подобным тоном. Я поворачиваюсь к отцу, который лишь машет головой, а грациозная Ракель шагает к бассейну и, резко остановившись, добавляет:

– Нет. Хесус, я не хочу тебя видеть. Забудь обо мне. Поговори со своим адвокатом и, будь добр, заплати алименты на детей, потому что мне это необходимо. Ты меня слышишь? НЕ-ОБ-ХО-ДИ-МО!

Однако мой бывший зять, этот тупица, должно быть, что-то не то сказал, потому что она взрывается:

– Плевать я хотела на твоего отца, твою мать и всю твою сраную семью! Мне до фени твоя личная ситуация! И знаешь почему? – Все взгляды устремлены на нее, и не слышно даже, как муха летит. – Потому что у меня две дочки, которых нужно растить, а для этого нужны деньги. Поэтому хватит ко мне так часто ездить, я все равно не желаю тебя видеть. И то, что ты сэкономишь, положи на мой счет, потому что девочки нуждаются в еде и еще в куче вещей. Что?! – опять кричит она. – Ты – бесстыжий бабник с комплексом Питера Пена! Повзрослей… грязная морда, повзрослей! И больше не спрашивай, увидимся ли мы завтра, потому что, клянусь, я все-таки встречусь с тобой, чтобы отвесить тебе пару пощечин.

Я огорчена тем, что слышу, и не знаю, как ей помочь. Матерь божья, ну и резкая же моя сестричка. Вдруг я понимаю, что мои малышки – Лус и Лусесита – слышат то же, что и я. Кровь стынет в жилах. Мы с Эриком переглядываемся, и он, видя мое оцепенение, говорит:

– Лус, посмотри, какой фотоаппарат с Губкой Бобом я тебе купил.

Слова «Губка Боб» чудесным образом отвлекают племянницу от разговора сестры, и девочка поворачивается к Эрику:

– Дядюшка, какой он классный!

В эту минуту она полностью поглощена желтым цифровым фотоаппаратом с Губкой Бобом. Хорошо, что мой любимый быстро реагирует.

Эрик дает еще один фотоаппарат Флину, но на нем нарисованы уже герои игры «Мортал Комбат». Дети в восторге. Немедленно к ним подходит Грациэла и увлекает их подальше от стола, чтобы они не слышали беседу сестры.