Он рассмотрел укус.

— Это след от уздечки, — сказала Мэгги.

— Что?

— Не имеет значения. Иногда я говорю какие-то вещи и сама не знаю, что они значат. Обещайте мне попробовать еще раз, что бы ни случилось.

И Де Санг попробовал.

Он использовал тот же метод: помогал Мэгги расслабиться, заставлял ее вспомнить ключевое слово, применял силу внушения, вытаскивал на свет персону, которую они называли Беллой. Но Белла не очень-то шла на контакт.

— Белла, ты сегодня не хочешь со мной говорить?

Она помотала головой.

— Ты больше не веришь мне, Белла? Может, кто-то не велел тебе со мной говорить?

Она отвернулась.

— Это она? Она не велела тебе со мной говорить? Это она, правда же? Твоя темная сестра. Она сказала тебе, чтобы ты не имела со мной дел, верно?

— Нет.

Она оттопырила нижнюю губу с видом ребенка, хотя лицо ее сморщилось от боли и страдания.

— Но почему это так? Почему твоей темной сестре не хочется, чтобы ты имела со мной дело? Неужели она меня боится, а?

— ТЕБЯ она не боится.

— Могу я с ней поговорить?

— Она пошлет тебя к черту.

— Я бы хотел с ней поговорить. Она тебе что-нибудь обо мне рассказывала?

Нет ответа. Она отказывалась даже на него смотреть.

— Она тоже целительница, да? Целительница, как и ты, Белла?

— Была.

— Я хочу, чтобы ты передала ей мое послание, Белла. В следующий раз, когда она будет с тобой говорить. Скажи ей, что меня зовут Де Санг. Скажи, что я тоже целитель.

— Она плюнет тебе в глаза.

— Скажи ей. Скажи ей, что я могу ей помочь.

Внезапно она обернулась и посмотрела на него — впервые за весь день. Ее лицо изменилось. Оно уже не было детским лицом с надутыми губками. Оно снова стало насмешливым, живым, куда более энергичным, чем унылая мина Беллы, в глазах блеснула холодная искорка. Это была совсем другая личность. Она откинула голову назад и воскликнула:

— ХА!

Де Санг долго на нее смотрел.

— Спасибо, что пришла, — наконец произнес он.

42

У Алекса возникали серьезные подозрения относительно лечебной методики Де Санга. Он устранился, насколько это было возможно, но поскольку психолог настоял на том, чтобы проводить сеансы у них дома, держаться совсем уж в стороне Алексу не удавалось. Его бесила безоговорочная вера Мэгги в Де Санга. Кроме того, его раздражало, что Де Санг позволяет Сэму любые вольности. А еще он был уверен, что эти сеансы еще больше отдаляют Мэгги от семьи, если такое возможно. И все же он сумел заглушить эти опасения при помощи суховатой вежливости. Он даже предложил Де Сангу стаканчик водки.

— А кто эта другая... личность, к которой вы пытаетесь пробиться? — поинтересовался Алекс.

— А. из дневника. Это все, что я могу вам сказать. Мэгги одержима Беллой, а Белла одержима А. Эта А. манипулирует Мэгги с помощью Беллы, используя Беллу как щит, чтобы я не добрался до самой А.

— Но они... они были настоящими людьми?

— Единственный настоящий человек — Мэгги.

Похоже, это взбесило Алекса.

— Это выше моего понимания.

— Ну почему же? Вспомните археологию. Руины поверх более древних руин.

Де Санг допил водку и отказался от следующей порции.

— Если бы только у меня было что-то на А., уж я бы до нее добрался. Спровоцировал бы ее. Знать бы мне, к примеру, ее имя.

— А когда мамочка снова будет со мной играть? — спросил Сэм.

Они с Эми сидели за обеденным столом и рисовали разноцветными ручками. Их поведение всегда отличалось безупречностью, когда рядом был Де Санг, словно они осознавали, как важно ему помогать.