— Поехали, — дрогнувшим голосом сказала она, отдраивая люк.

Вода хлынула на ее босые ноги, и через секунду достигла колен, поднимаясь прямо на глазах. Металлическая лестница вела вниз, к полу хорошо освещенного машинного отделения. За путаницей труб, воздуховодов и кабелей виднелись гигантские двигатели, каждый размером с минивэн, уже до половины ушедшие в воду. Вода плескалась вокруг кожуха генератора.

Переступив комингс, Тори двинулась вниз, охнув, когда вода дошла до груди. Температура, наверное, градусов шестьдесят пять, но ее начала бить дрожь. На нижней ступеньке ей пришлось встать на цыпочки, чтобы держать голову над водой. Наполовину пешком, наполовину вплавь она двинулась через обширный зал со смутной идеей выяснить, как вода попадает на корабль.

Пока «Авалон» продолжал погружаться, сохраняя более или менее горизонтальное положение, волны продолжали его раскачивать. Эта легкая качка мешала Тори ощутить направление потоков воды и засечь, где они сильнее, чтобы обнаружить трубы, ведущие в море. Вода в затопленном машинном отделении казалась бурлящим котлом. Всего через пару минут лихорадочных поисков кончики пальцев ее ног окончательно потеряли контакт с палубой. Еще минуту Тори понапрасну проплавала туда-сюда. Тут уже ничего не поделаешь. Даже если удастся найти кингстоны, она даже понятия не имеет, как их закрыть.

Свет снова мигнул, а когда загорелся, то лишь вполнакала. Это сигнал, что пора убираться. В темноте найти дорогу в этом лабиринте попросту не удастся. Рассекая воду плавными гребками, она поплыла прямо к тамбуру. Встав на ноги, обнаружила, что вода поднялась уже до пояса. Собрав все силы, она кое-как закрыла дверь, мысленно вознося молитвы, чтобы, когда люк будет задраен, судно сохраняло достаточную плавучесть, чтобы продержаться на поверхности, пока мимо не пройдет другой корабль.

Дрожа от холода, Тори вскарабкалась обратно на вторую палубу и зашлепала в свою каюту. Хорошенько вытерлась в ванной, связала свои волосы, достающие до плеч, в конский хвост и надела самые теплые вещи. Воздух заметно остыл. Она и не заметила, как где-то в машинном отделении порезала уголок рта. Она стерла водянистую струйку крови с губы. В нормальной обстановке острые черты ее лица приковывали внимание, особенно в сочетании с сияющим взглядом синих глаз. Но сейчас, глядя в зеркало над раковиной, Тори увидела лишь затравленный взгляд человека, идущего на эшафот.

Поспешно отвернувшись, она подошла к иллюминатору. Ни луны, ни даже ее млечного света было уже не видно; пропали и пиратская лодка и большой корабль, маячивший на горизонте. Тьма стала совсем непроглядной, но Тори не могла оторваться от единственного окошка в окружающий мир.

Может, если раздобыть смазки или топленого сала, можно натереть им тело и протиснуться сквозь иллюминатор? Тут ей пришло в голову, что в кают-компании на верхней палубе иллюминаторы чуть шире. Стоит попробовать. Она уже хотела было двинуться дальше, как снаружи мелькнуло что-то темное. Тори принялась вглядываться слезящимися от напряжения глазами.

Тень мелькнула снова футах в десяти от корабля. Птица? По движению похоже, но как-то сомнительно. И тут оно объявилось прямо перед ней, заслонив собой весь иллюминатор, и Тори с криком отпрянула. Из-за стекла на нее глазела большая серая рыба с разинутым ртом, прокачивая воду сквозь жабры. Гигантский морской окунь таращил на нее свои желтые глаза еще секунду-другую, а потом вильнул хвостом, уйдя в глубину.

А чего не могла увидеть Тори Боллинджер из своей каюты, расположенной внизу, — это того, что палуба исследовательского судна «Авалон» уже покрыта водой. Волны плескались уже в носовом и кормовом грузовых люках. Через пару минут вода захлестнет мостик, затопив корабль так, что установленный на носу кран будет торчать из моря, будто костлявая рука, взывающая о спасении.