— Мы можем убить эти яйца, — медленно проговорил Сумрак, — но, возможно, есть и другие яйца в других гнёздах. Я полагаю, что мы сможем убить ещё и их. Но мы никогда не будем в полной безопасности. Как же другие существа, которые охотятся на нас? Фелиды, гиенодоны и диатримы? Мы не можем убить их всех. Такой вещи, как рай, просто нет — вот, что сказал нам Папа. Да и ты сама, Сильфида, сказала то же самое: большие животные едят маленьких, умные обманывают глупых. Все хотят есть. И неважно, насколько хорошо мы стараемся: кто-нибудь всегда будет охотиться на нас. Мы не сумеем остановить это.

— Мы видим вещи по-разному, — сказала Сильфида. — Именно этих ящеров и прямо здесь мы можем остановить. И их нужно остановить.

Скорлупа, наконец, треснула под её когтями, и изнутри засочилась прозрачная жидкость. Шокированная Сильфида отскочила назад, словно ощущая страдание от того, какой вред она нанесла. Она заплакала. Затем она занесла свои когти для нового удара по скорлупе, но дрогнула.

— Не знаю, смогу ли я сделать это! — сказала она дрожащим голосом.

Сумрак подполз к ней, чтобы успокоить, но краем глаза увидел нечто, заставившее его застыть на месте.

— Что случилось? — спросила Сильфида.

— Тссссссс.

Рядом с одним из яиц в гнезде лежали два больших осколка скорлупы. Сумрак осторожно подполз поближе. Скорлупки были сухими. Он внимательно оглядел яйцо, рядом с которым они лежали. Затем, держась на безопасном расстоянии, он поползал вокруг него. На его дальней стороне, до того момента скрытой из виду, зияло широкое отверстие. Внутри было пусто.

Он помчался обратно к Сильфиде.

— Уже вывелся!

— Где? — взвизгнула она.

Сумрак вспомнил наполовину съеденный труп взрослого ящера. Еда.

— В пещере, — выдавил он. — Он живёт здесь, в пещере.

Внезапно из пролома в яйце у Сильфиды высунулась морда; маленькие окровавленные челюсти кусали и отламывали всё новые и новые кусочки скорлупы. Сумрак взвизгнул и полез прямо по своей сестре, спеша убраться подальше. Из скорлупы высунулся слабо изгибающийся коготь. Пронзительный писк вырвался из горла детёныша, появляющегося на свет.

— Шевелись, быстрее! — закричала Сильфида.

Она бросилась было к краю гнезда, но потом остановилась, широко раскрыв глаза. Сумрак посмотрел туда же, куда был обращён её испуганный взгляд.

На краю гнезда, глядя на них в упор, стояли двое фелид.

Сумрак угрожающе зашипел и вместе с Сильфидой отступил назад. За спиной он слышал, как детёныш пытается выбраться из яйца. Сумрак видел, как Хищнозуб переводит взгляд с него на ящера и обратно, словно не может решить, на кого напасть первым.

Глаза фелида сузились: он жаждал плоти; его зубы были мокрыми от слюны.

Сумрак продолжал пятиться по гнезду, ни на миг не сводя глаз с фелид. Он мог улететь в любое время, но Сильфида была беспомощной, пока у неё не было возможности забраться повыше.

— Хватай летучего, Пантера! — приказал Хищнозуб.

Самка-фелид прыгнула так быстро, что Сумрак едва успел раскрыть крылья и взмыть в воздух. Пантера скользнула на лапах, развернулась и подпрыгнула следом за ним. Он не взлетал высоко, а просто порхал в воздухе, всего лишь в нескольких дюймах над Пантерой, и дразнил её. Пока Сильфида отчаянно карабкалась на дальнюю сторону гнезда, Сумрак продолжал порхать почти в пределах досягаемости фелида, заставляя хищника сосредоточиться на себе.

Боковым зрением он увидел, как Хищнозуб прыгнул в гнездо вдогонку за Сильфидой.