Кот Матроскин упёрся и говорит, глядя в землю:

— Не будем.

— Будем, — говорит тётя.

— Не будем, — говорит Матроскин.

Видно, что коса на камень наехала. Или бензиновая пила «Дружба» на гвоздь.

— Это почему же не будем? — спрашивает тётя.

— А нам и так хорошо живётся! — кричит нервный Шарик.

— Вам плохо живётся, — объясняет тётя. — Только вы этого не понимаете. Вы по ошибке счастливы. Но я вам глаза раскрою. Я вас нацелю куда надо, на соответствующие показатели.

Матроскин про себя ворчит: «Мы не пушки какие-нибудь, чтобы нас нацеливать. Вы своего Иванова-оглы нацеливайте».

Иванов-оглы вылез из кабины, и стало видно, что он хороший дядя. Очень мирный, трудно его куда-нибудь нацеливать. Он первым делом пошёл с Печкиным за руку здороваться.

Папа с мамой из грузовика выпрыгнули и побежали с дядей Фёдором обниматься. Мама говорит дяде Фёдору:

— Вы тётю Тамару слушайте. Она вам добра желает.

Шофёр из кабины кричит:

— Вы лучше меня слушайте. Вы свой ящик полированный забирайте скорей. У меня ещё пять вызовов.

И все пианино занялись. А как его заберёшь, когда его с места не сдвинешь. Его на станции четыре здоровых грузчика с трудом в грузовик подняли.

Кот Матроскин свою хозяйственность на всю мощность включил. Принёс цепь огромную, на которой корова Мурка паслась, и говорит:

— Давайте мы это пианино цепью за ножку зацепим, а второй конец к воротам привяжем. Грузовик отъедет чуть-чуть, и мы пианино подхватим.

Так и сделали. Грузовик отъехал чуть-чуть, и ворота как грохнутся! Даже гриб из пыли над домом поднялся.

Дядя Фёдор говорит:

— Спасибо, Матроскин, что ты нам дом не развалил!

Матроскин не согласен:

— Всё равно моя идея правильная. Давайте мы цепь к яблоне привяжем.

— А что, — соглашается Шарик. — Шофёр как даст газу, как рванёт. Больше мы ни пианино, ни яблони не увидим.

Но в этот раз всё хорошо получилось. Только все яблоки разом с яблони слетели и вниз рухнули. Внизу корова Мурка лежала и с любопытством на всех поглядывала. Как по ней яблоки застучат, как она вскочит, как бросится бежать. Ещё ползабора снесла. Горячая корова, молодая.

Пианино поймали, и все сразу делом занялись. Папа и мама пошли себе сеновал обустраивать. Тётя Тамара, как военная гражданка, пошла с местностью знакомиться, чтобы знать, куда отступать в случае чего. А Иванов-оглы и Печкин под руководством Матроскина ремонтом занялись. За этот день столько всего разрушено было, что на две хорошие ремонтные бригады хватило бы.

Глава третья. НОЧЬ

К вечеру всё устроилось. Папа и мама себе на сеновале отличное место оборудовали. Тётю Тамару на двуспальной кровати положили. А Иванов-оглы к Печкину ушёл ночевать. Он всю ночь почтальону интересные истории рассказывал из военной жизни:

— Помню как-то раз нам с товарищем полковником на склад два грузовика сапогов привезли. А склад у нас битком забит, некуда сапоги складывать. Дело было ночью. Другой бы товарищ полковник от сапогов бы отказался, но наш товарищ полковник не такой, то есть он не такая.

— А ваш товарищ полковник какая? — спрашивал Печкин.

— А наш товарищ полковник такая. Она быстро выход нашла. Перед складом во дворе танки стояли. Так мы эти сапоги в эти танки и сложили. Правда, здорово?!

— Здорово! — соглашался Печкин.

— Здорово, да не совсем.