Только бы отыскать способ, чтобы заставить свое сердце понять логику этого плана.

— Ты любишь плотно завтракать? — спросил Говард, стараясь выпутаться из скрученных простыней.

— Обычно нет, проглатываю наспех что-нибудь легкое — яблоко, сок…

— А сегодня?

Она бросила на него красноречивый взгляд.

— Сегодня я голодна, как никогда.

— Я говорю о пище, — подмигнул ей Говард.

— Я тоже, можешь не сомневаться.

Смеясь, он выждал момент и, прежде чем Синди смогла опомниться, накинул на нее простыню, потом взял женщину на руки.

— В душ или в ванную?

— Это зависит от того, одна я буду или вместе с тобой? — ответила женщина вопросом.

— А завтракать мы будем сейчас или позднее?

Она усмехнулась.

— Позднее. Итак, идем в душ, ведь в ванне мы вдвоем не поместимся.

— Может, поспорим? — лукаво спросил Говард, нагнувшись над ней и совершенно не стесняясь собственной наготы. Это хорошо, подумала она, поскольку тоже его не стеснялась.

— С тобой поспоришь!

— Что если я выиграю, и мы поместимся в ванне?

— Тогда, по всей видимости, мы оба окажемся в победителях, — со смехом ответила Синди. — Либо придется вызывать на помощь ребят из моего отделения интенсивной терапии, чтобы вытаскивали нас.

Говард снова прижал ее к себе.

— Думаю, мы управимся без посторонней помощи. — Он подхватил Синди на руки и понес в ванную. — Когда, ты говоришь, тебе необходимо снова быть на работе?

— Не раньше завтрашнего утра.

Усмехнувшись, он поцеловал ее.

— Отлично. К тому времени мы должны управиться…

12

— Так, значит, Оливер взял над тобой верх? — удивленно переспросила Синди свою подругу, сидя напротив нее за столиком закусочной. — То есть после всего, что между вами произошло, он приезжает домой на пару недель…

— Если быть точными, то уже месяц, как Оливер здесь. И ему было непросто задержаться и отложить свой обратный отъезд. Это стоило немалых денег и нервов.

— Поэтому, если он пробудет еще несколько лишних недель, то, как я понимаю, восполнит свои потери?

— Дело не в том, чтобы что-то восполнить. Просто я больше не хочу и не могу без него жить, Синди, — ответила Пэт, дотронувшись до руки подруги. — Знаю, ты думаешь, что я уступила, но это не совсем так. Между нами все изменилось. Мы оба изменились.

— То есть, ты уезжаешь из своего дома, оставляешь родных, друзей и работу. А он продолжает карьеру и вдобавок получает тебя, ничем не жертвуя при этом. Разве это можно назвать равноценной переменой?

— Но теперь я осознала, что он заслуживает этого.

— А ты нет? — рассердилась Синди. — Почему бы Оливеру не пожертвовать своей карьерой? Почему не возвратиться сюда, чтобы жить рядом с тобой?

Но решимость у Пэт лишь возрастала.

— Наша совместная жизнь гораздо важнее любой работы или даже привязанности к родственникам, — сказав это, она улыбнулась. — Не обижайся, я очень ценю наши с тобой отношения, но ведь не ты согреваешь меня ночью.