|
Что это я, интересно, обязан знать? – Откуда? Вчера меня тут не было, да и позавчера тоже... – Так это не позавчера началось. Контору-то нашу прикрыть решили, вот так вот. – Удивил! Ее уже год прикрыть пытаются... – Теперь точно, – безапелляционно говорит Тамерлан. – Совет Цензоров разразился постановлением: запретить все зрелища, культивирующие грубую силу и жестокость, как растлевающие молодежь, дискредитирующие женское начало и не ведущие к социальной гармонии. С нас и начали. – Муниципальный совет? – интересуюсь я. – Если бы. Федеральный. Так что неделю-другую Мама Клава еще побарахтается, сунется туда-сюда с протестами и подмазкой, а потом – все. Можешь искать себе новую работу. – Не проблема. – Тебе – да, ты техник, – невесело ухмыляется Тамерлан. – А мы училищ не кончали... Судя по вою амфитеатра, сильно приглушенному на пути по коридорам к раздевалке, на ринге следующая пара. Зрители не жалеют голосовых связок. – Интересно, где теперь эти сопливки будут отводить пар в свисток? – риторически спрашиваю я. – А ты не знаешь? К сожалению, я очень хорошо это знаю. – Неделю-другую, говоришь? – Если не меньше. – У Мамы Клавы хорошие связи... Тамерлан качает головой. – Не поможет. Если уж с самых верхов пошло, дело труба. На месте Мамы я бы вообще не дергался. – Тебе трудно оказаться на ее месте... Кстати, не знаешь, почему Мама вызвала именно меня? Он пожимает плечами: – Полагаю, не случайно. После Саблезубого у меня наилучший контакт с Ураганом, потом с тобой. А Ураган сегодня занят в другой паре. – Как это Саблезубого угораздило?.. – У него не просто тяжелое сотрясение, у него еще перелом свода черепа, – сообщает Тамерлан и вдруг ухмыляется: – Это я ему устроил. – Зачем? – Много знал. О тебе. – Откуда? – А я знаю? Проворонили мы где-то. Он, дурак, не сообразил, что с такой информацией ему самому крышка. А так хоть жив останется... может быть. Но не заговорит еще долго, это точно. Под тугими горячими струями не очень-то поговоришь – приходится кричать. Лучше уж вовсе не раскрывать рта. Для говорильни лучше подходит не душ, а раздевалка, когда в ней не толкутся посторонние. Там всего один замаскированный микрофон в вентиляционной отдушине, да и то мы давно замкнули провода. Никто и не хватился. Пока мы смываем пот и молчим, если только фырканье считать молчанием, я лихорадочно соображаю: откуда Саблезубому стало известно обо мне то, чего ему знать совсем не следовало? Видеть мою тайную способность в действии он ну никак не мог. Стало быть, кто-то сболтнул – но кто из пятерых, включая сюда Тамерлана, мог это сделать? А главное, насколько широко пошла утечка? Говорили же мне: мало-мальски надежная конспиративная ячейка должна состоять максимум из четырех человек, считая и руководителя, а никак не из шестерых! Тут даже не обязателен провокатор: бойцы из шоу Мамы Клавы – люди в большинстве простодушные, кто-то мог случайно проболтаться дружкам за кружкой пива... Оказывается, холодный озноб с мурашками под горячим душем – это вполне возможно. |
