— Надолго ли я в Тикуре?

— Да.

— Не знаю, — честно ответил он. — Побуду здесь, пока не пойму, что происходит. А непонятного пока хватает. Нужно посмотреть, как развиваются события.

Фукаэри в трубке опять замолчала. Когда она замолкала надолго, казалось, ее самой больше нет.

— Алло? — снова позвал он.

— Не-опоздай-на-поезд, — сказала она.

— Да уж, — отозвался Тэнго. — Постараюсь не опоздать. У тебя там все в порядке?

— Недавно-приходил-человек.

— Какой человек?

— Из-эн-эйч-кей.

— Сборщик взносов за телевидение?

— Сборщик-взносов, — переспросила она.

— Ты с ним разговаривала?

— Не-поняла-чего-он-хочет.

Она даже не знала, что такое «Эн-эйч-кей». Определенно, девочке не хватает фундаментальных знаний для выживания в этом мире.

— По телефону всего не объяснишь, но если коротко — это огромная организация, в которой работает целая куча людей. Их люди по всей Японии каждый месяц звонят другим людям в двери и собирают деньги. Только мы с тобой им платить ничего не должны. Потому что мы ничего от них не получаем. Но главное — ты ему не открывала, верно?

— Дверь-не-открывала. Как-ты-сказал.

— Ну и молодец.

— Он-сказал-что-я-вор.

— Не обращай внимания.

— Но-мы-ведь-ничего-не-украли

— Разумеется. Мы ничего плохого не сделали. Фукаэри снова умолкла.

— Алло? — позвал Тэнго.

Фукаэри долго ничего не отвечала. Похоже, разговор окончен, решил было Тэнго, но в трубке вдруг снова послышался какой-то звук.

— Алло? — опять позвал Тэнго, уже погромче. Фукаэри чуть слышно кашлянула.

— Он-хорошо-тебя-знал.

— Кто? Сборщик взносов?

— Да. Из-эн-эйч-кей.

— И назвал тебя вором?

— Не-меня.

— Значит, меня? Фукаэри не ответила.

— Как бы там ни было, телевизора у меня дома нет, и у корпорации «Эн-эйч-кей» я ничего не крал.

— Очень-злился-что-не-открываю.

— Ну и черт с ним. Пускай злится — ему полезно. Но кто бы что ни говорил, дверь не открывай ни в коем случае.

— Дверь-не-открою

Сказав так, Фукаэри вдруг повесила трубку. А может, и не вдруг. Возможно, для нее бросание трубки было делом совершенно естественным и логичным. И лишь ему, Тэнго, это показалось неожиданным. В любом случае, пытаться уловить, о чем Фукаэри думает и что ощущает, — занятие бесполезное. Это он понял давно. Принцип эмпирики.

Тэнго повесил трубку и вернулся в палату к отцу.

Того пока обратно не привезли. Силуэт его тела еще угадывался на смятой постели. Но Воздушного Кокона в ней, увы, не было. В прохладных вечерних сумерках, заполнивших палату, оставалось лишь слабое ощущение человека, который был здесь совсем недавно.

Глубоко вздохнув, Тэнго опустился на стул. И, сложив руки на коленях, долго разглядывал вмятину на отцовой постели. Затем встал, подошел к окну, посмотрел наружу. Над сосновой рощей, защищавшей лечебницу от морского ветра, растянулись темные осенние облака. Такого красивого заката он не наблюдал уже очень давно.

Откуда сборщик взносов «Эн-эйч-кей» может «хорошо знать» Тэнго — непонятно, хоть убей. В последний раз такой человек приходил чуть ли не год назад. Стоя в дверях, Тэнго вежливо объяснил ему, что телевизора в квартире не держит и никаких программ, соответственно, не смотрит.